После окончания Гомельского государственного медицинского института Геннадий Гордеенко связал свою жизнь с реанимацией. Сегодня, 24 года спустя, он убежден: несмотря на то, что его будни постоянно связаны со стрессовыми ситуациями и переживаниями, сложными задачами и решениями, еще раз сделал бы тот же выбор. Ведь это так много значит — чувствовать себя на своем месте, быть нужным и помогать людям.
Геннадий Гордеенко заведует отделением анестезиологии и реанимации Гомельской ГКБ № 1. А свой профессиональный путь начинал в Ветковской ЦРБ. В студенческие годы подрабатывал на станции скорой помощи.
И уже тогда проникся этим особенным духом, связанным с необходимостью спасать, действовать оперативно, решительно, результативно.
Геннадий Иванович, чем вас привлекла медицинская сфера?
В нашей семье не было медиков, тем не менее мне было с кого брать пример. Мои дедушка и бабушка — потомственные целители. Они молились о здоровье людей, которые приезжали к ним в деревню с просьбами со всех уголков Беларуси. Я видел, как бабушка с дедушкой сопереживали, стремились облегчить страдания больных, и это у них получалось. Причем денег никогда не брали, это было их неизменным правилом. Они жили очень просто и гармонично: заботились друг о друге, вели свое хозяйство. Дедушка много трудился, несмотря на то что в результате ранения на Великой Отечественной войне потерял ногу и ходил на протезе. И я захотел по их примеру помогать людям в борьбе с болезнями. С этим первоначально и было связано мое желание и решение поступать именно в мединститут. Однако первая попытка оказалась неудачной и стала своеобразной проверкой моего упорства. С выбранного пути я не хотел сворачивать. Год занимался на подготовительном отделении, после чего наконец, как и мечтал, стал студентом Гомельского мединститута.
Во время учебы, начиная с третьего курса, подрабатывал в Ветковской ЦРБ. Я жил и сейчас тоже живу в небольшом уютном городе Ветке, который находится недалеко от областного центра. Поэтому и устроился в нашу районную больницу. Это тоже было важное, наверное, можно даже сказать, судьбоносное решение. Сначала трудился медбратом, потом диспетчером и фельдшером скорой помощи. Параллельно успевал еще и работать на полставки врачом в детском садике. Там приходилось заниматься в основном профилактикой, делать воспитанникам массажи. Мне нравилось общаться с детьми, вносить свой вклад в укрепление их здоровья.
Изначально я мечтал быть хирургом, любил, как говорится, работать руками. Но еще в студенческие времена благодаря бывшему главному врачу Ветковской ЦРБ Владимиру Петровичу Леонову пригляделся к другой специальности. Дело в том, что неожиданно я получил предложение стать анестезиологом-реаниматологом и распределиться в свою, уже родную больницу. Задумался, заинтересовался, стал больше читать и узнавать про эту профессию. Считаю, что именно благодаря студенческой подработке мне и удалось найти свой путь. В скорой помощи ограничено время на принятие решения о том, как оказать помощь пациенту, и у меня была возможность прочувствовать, что это мое направление, моя обстановка, мне по душе эта экстренность. Ведь это особенный драйв и адреналин, когда после напряженной, стрессовой ситуации понимаешь: ты все сделал правильно и человеку в итоге стало лучше, угроза миновала.
Наверное, этот период работы, первые шаги в практической деятельности запомнились особенно ярко?
Как сейчас, помню свой первый вызов на скорой помощи. Был страх сделать что-то не так, ошибиться и навредить пациенту. А потом я испытал первое чувство особенной радости и удовлетворения от того, что смог помочь, предпринял верные шаги. И это тоже важно прочувствовать, вдохновиться, чтобы двигаться дальше, преодолевать сложности. Многие ребята, которые подрабатывают во время учебы на скорой, в реанимации, сразу определяются с выбором специализации. А кто-то понимает, что быстрая, экстренная, напряженная помощь — это не его. Я убедился на собственном опыте, как важно начать работать еще в студенческие годы. Это помогает перебороть страх самостоятельного принятия решений, учиться общаться с пациентами, ценить и понимать труд каждого медицинского работника.
В моем случае плюсов оказалось даже больше. В качестве врача я впервые стал работать также в Ветковской ЦРБ, куда пришел не новичком, а уже своим, многим знакомым человеком. Очень благодарен Надежде Александровне Зиминой, которая на тот момент как раз стала главврачом. Молодому специалисту всегда нужна поддержка, в том числе и моральная. И я всегда ее чувствовал. У меня был строгий, но очень справедливый первый руководитель, к которому можно было обратиться в любой, в том числе и личной ситуации. Все это очень способствовало профессиональному росту, максимально ответственному отношению к делу, желанию высоко держать профессиональную и личную планку.
Десять лет я отработал врачом-анестезиологом-реаниматологом в Ветковской ЦРБ. Для меня это было время обретения уверенности и профессионализма.
Яркий момент в памяти — поступление одного из первых детей, с которыми столкнулся в реанимации. Я только пришел работать по распределению, и через 4 дня к нам доставили тяжелого пациента — 11-летнего мальчика, имя и фамилию которого я помню по сей день. Его сбила машина, результат — очень сложная черепно-мозговая травма. К счастью, маленького пациента нам удалось спасти. Потом было сделано еще несколько операций, и мы вернули ребенка к полноценной жизни. Конечно, для меня это было первой, такой удивительной победой, но не только моей лично, а всего нашего коллектива.
За годы работы в районной больнице анестезиологом-реаниматологом (а я там был один) столкнулся с самыми разными случаями. Приходилось даже и по нескольку ночей не приезжать домой. Супруга меня очень поддерживала, всегда с пониманием относилась к тому, что нужно задержаться или остаться на работе, когда на кону стоит жизнь человека. Большое влияние на мои приоритеты, отношение к работе, пациентам и их родственникам, да и к людям вообще оказали личные события. Дело в том, что мой первый ребенок тяжело заболел. Мы полтора года сражались с онкологией, прошли большой путь, но, к сожалению, вылечить дочку не удалось…
Тогда я сам оказался в роли родителя маленького пациента. Почувствовал солидарность, огромную поддержку. Очень благодарен врачам РНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии, потому что видел, как они делали все возможное, сопереживали нам. Для меня это стало тоже примером того, как в подобных ситуациях должен действовать я сам, как важно всегда поступать в интересах пациентов. Вроде бы все это прописные истины. Но, столкнувшись со своими проблемами, понимаешь их по-новому, словно на другом уровне.
Мировоззрение меняется, приходит осознание: профессиональный рост, развитие важны только для того, чтобы лучше и больше помогать людям. Понимаешь ценность своих близких. Отмечаешь: счастье кроется в вещах, которые мы часто не замечаем, в мелочах, в том, что твой ребенок сегодня улыбнулся, пошел в школу, дома за тебя волнуются и ждут с работы, готовят вкусный ужин…
Порой мы, взрослые, ругаемся, расстраиваемся и тратим время и силы на то, что даже не стоит внимания. Это все мелочи по сравнению с тем, что многие люди испытывают рядом с нами. Иногда нужно заметить их боль и постараться ее как-то облегчить, помочь…
В определенный момент жизни вы решили сменить место работы. С чем это было связано?
В 2010 году я перевелся в Гомельскую ГКБ № 1. Жить по-прежнему остался в Ветке: город находится в 23 километрах от областного центра, и я каждый день езжу на работу. На перемены решился из-за желания приобрести что-то новое, дальше учиться и развиваться в профессиональном плане. У первой гомельской больницы есть свой сложный узкий профиль: здесь помогают пациентам с ожогами со всей области. С интересом перенимал ценный опыт у новых коллег, 12 лет трудился врачом-анестезиологом-реаниматологом. А 2 года назад был назначен заведующим отделением.
У нас в больнице 3 реанимации: для ожоговых, общесоматических и травматологических послеоперационных пациентов. Все время приходится сталкиваться с очень сложными ситуациями. Любая травма с ожогом — состояние, угрожающее жизни. Идет постоянная борьба, и привыкнуть к этому, на мой взгляд, невозможно. Психологически очень тяжело — постоянный стресс и большая физическая нагрузка. По сути, каждый тяжелый пациент забирает частицу твоего здоровья, твоей души. Весь коллектив (а он у нас сейчас очень молодой) работает с полной самоотдачей, сочувствием и желанием сделать все возможное, развивать свое профессиональное мастерство. Для меня как руководителя важно то, что в коллективе есть доктор с огромным стажем — врач-анестезиолог-реаниматолог Олег Николаевич Савченко, у которого я сам многому научился.
Известное выражение «один в поле не воин», на мой взгляд, касается в первую очередь реанимации, где секунды имеют особый счет и ценность. Здесь важна работа каждого — врача, медсестры, санитарки. Мелочей тут быть не может. Если на каком-то этапе идет не полная отдача, не будет и результата. Один врач ничего не может сделать. Необходимы слаженная работа, четкий, правильно настроенный алгоритм, когда все действуют как единый организм.
У анестезиолога времени совсем в обрез, порой есть всего одна минута на принятие правильного решения. И от него, от дальнейшего руководства врача-реаниматолога во время проведения реанимационных мероприятий, тактики лечения во многом будет зависеть жизнь человека. Несмотря на все сложности, если бы вернуть время назад, я все равно выбрал бы ту же дорогу. Ощущаю себя на своем месте, там, где я могу приносить пользу людям.
Есть ли особенности взаимоотношений с пациентами, которые находятся в реанимации, и их родственниками?
Такие пациенты чаще всего бывают сломлены психологически. Очень важно поддержать их добрым словом, подбодрить, помочь не сдаваться и не отчаиваться. Им требуется больше внимания, чем обычно. Порой понимаешь: шанс на то, что будет положительный результат, очень мал. Но наша работа в реанимации заключается в том, чтобы этот минимальный, крохотный шанс использовать и вернуть человека к жизни.
В общении с родственниками необходимо много терпения. Не стоит спешить. Надо понять ситуацию, уделить людям достаточное количество времени. Их родной человек выпал из поля зрения, находится в реанимации. Конечно, от этого они переживают еще больше и нуждаются не только в информации, но и в поддержке.
Каждого пациента пропускаешь через себя. Особенно запоминаются дети, которые попадают к нам с ожогами. Представьте, какую боль мы сами испытываем, когда случается обжечь палец. А ребята поступают с большими ожогами: и 10, и 20, и 30 % поверхности тела. К слову, нашему самому маленькому очень сложному пациенту был всего месяц, но, к счастью, его удалось спасти.
И доктор, и медсестра, и санитарочка переживают вдвойне, когда страдают дети. Боль ребенка испытываешь вместе с ним. Каждый день приходишь на работу, смотришь, и если оказывается, что ребенку стало легче, уже это считаешь большим достижением. огромное облегчение, когда после всего пережитого опасность для жизни миновала и ты со спокойной душой можешь перевести пациента в общее отделение.
Меня очень тревожит последняя тенденция: к сожалению, маленьких детей до 3 лет с ожогами стало поступать гораздо больше. Думаю, эта проблема связана в том числе с тем, что молодые родители слишком много времени уделяют интернету, своим мобильникам. Дети — это большая ответственность, и нужно быть максимально включенным и сосредоточенным на них. Секунды невнимания потом оборачиваются неделями лечения, очень тяжелого, трудоемкого и опасного. А самое страшное, что от ожоговой болезни еще и умирают.
Что помогает вам психологически выстоять самому и вести за собой коллектив?
Убежден, что каждому нужны какие-то увлечения, хобби по душе, которые перекрывают негатив, наполняют и приносят радость. Моя главная ценность — семья. Это то, что дает желание дальше жить и преодолевать трудности. Сейчас у меня двое детей: дочери 12 лет, а сыну — восемь. После того случая с нашей старшей девочкой мы с женой очень активно занялись развитием детей, стараемся как можно больше времени проводить вместе и быть по-настоящему близкими. Причем в каждое занятие максимально включаемся сами.
Сын и дочка записались в секцию скалолазания — и мы пошли с ними. Помогаем тренеру подстраховывать детей, сопровождаем на соревнованиях и даже сами пытаемся заниматься этим видом спорта. Сын и дочка захотели научиться играть на гитаре, стали учащимися музыкальной школы — и мы вместе с ними с интересом осваиваем инструмент. Все это дарит полноту жизни, делает ее яркой, увлекательной, помогает отвлечься от стрессовых ситуаций.
У нас сложилось немало семейных традиций, которыми дорожим. На протяжении нескольких лет мы путешествуем на машине всей семьей. Знакомим детей с нашей страной, показываем красоту природы, достопримечательности, изучаем таким образом нашу историю, колорит. Маршрут прокладываем заранее. Отправляемся в какой-то город сразу на несколько дней, чтобы было время основательно познакомиться с ним. Также ездим в Россию. Детям было интересно, например, не по учебнику узнать о Дороге жизни блокадного Ленинграда, а увидеть ее воочию. На Ладоге они были поражены, когда обнаружили на Аллее Дружбы стелу с именами пионеров-героев, в том числе белорусских.
Меня радуют результаты такого воспитательного подхода, которые я вижу. Когда направляешь детей, они интересуются важными, полезными вещами, а не сидят часами в телефонах и компьютерах. Мы с женой решили не переезжать в Гомель, потому что считаем: в небольшом городе у сына и дочки больше возможностей для развития, как бы парадоксально это ни звучало. Они успевают больше именно благодаря тому, что не нужно тратить много времени на дорогу.
К примеру, сейчас оба наши ребенка занимаются в секции скалолазания, музыкальной школе, а еще вокалом в образцовой студии. Кроме того, регулярно посещают бассейн, школьные кружки. В большом городе у нас с супругой не было бы возможности все это совмещать, возить детей везде. А в нашей Ветке многое находится в шаговой доступности. Дети могут самостоятельно добраться в нужное место.
А что для вас самая большая радость?
Видеть, что мои дети счастливы и смеются. Встретить на территории нашей больницы довольную маму с веселым ребенком, которые говорят: «Спасибо, доктор! Мы уже выписываемся, скоро будем дома!» Работать в слаженном коллективе, который всегда максимально «выкладывается», стремится спасти каждого пациента и поддержать друг друга. С радостью захожу и на свое первое место работы. Люди, с которыми мы трудились плечом к плечу, стали и остаются для меня родными, встречают всегда с улыбкой.
Вы верите в чудеса?
Думаю, чудеса происходят, когда люди искренне хотят помочь кому-то, когда есть вера, самоотдача. Это и те случаи, когда приходит помощь по искренним молитвам, таким, как были у моих бабушки и дедушки. К разряду чудес можно отнести и то, когда в реанимацию поступает уже почти безнадежный, казалось бы, пациент и слаженная работа команды небезразличных профессионалов вытягивает его буквально с того света.