Фото Татьяны Столяровой, «МВ».
Фото Татьяны Столяровой, «МВ».

Мое знакомство с полковником медицинской службы в отставке, заведующим отделением гравитационной хирургии крови 432-го ордена  Красной Звезды главного военного клинического медицинского центра Вооруженных Сил  Республики Беларусь  Александром Добриянцем началось с документального фильма «Афганистан: я помню». Врач рассказывает о работе в военных условиях, об участии в боях, о мальчиках, которым так хотелось жить…

 

Начало

 

Отец Александра — орденоносец, работал на МТЗ, мама была инженером-экономистом. В 1974 году он поступил в Минский государственный мединститут. Женился на 4-м курсе на однокурснице Ларисе, когда учился на 5-м, родилась дочка. Так и поступает решительный человек: есть любимая девушка — женится, есть семья — есть ребенок. А вот для того, чтобы понять, как он, акушер-гинеколог, стал военным хирургом, фактов нужно гораздо больше.

 

Итак, выпускники медвуза поехали по распределению в Молодечно, жили в доме родителей жены, работали в роддоме, Александр — еще и на скорой помощи.

 

Александр Добриянец:

 

Замечательный был коллектив. Правда, оказалось, работа в акушерстве и гинекологии очень сложная, но я получил хороший опыт.

 

Работали, жили, думали о своей квартире. И тут — повестка из военкомата. Там лейтенанту запаса предложили пойти служить на 2 года, нужен был медик. Зарплата — в 2 раза больше, жилье, другие привилегии. Надо сказать, что в то время зарплата молодого доктора составляла чистыми 100 рублей 50 копеек. Свою роль сыграло и особое отношение к службе: отец служил на флоте, дядя — на подводной лодке, да и занятия по военной подготовке в школе, на военной кафедре в институте всегда нравились.

 

Так Александр Добриянец переехал на Витебщину, под Лепель. Рассчитывал стать врачом медпункта полка, но в результате ряда перипетий стал хирургом в медицинской роте.

 

Александр Добриянец:

 

Потихонечку оперировал, получалось, и мне предложили остаться, написать рапорт. Приехала жена с дочкой, нам дали квартиру, жена пошла на работу, дочка — в детский сад. Я спросил, правда, как насчет Афганистана, мне ответили: «Тут уж как карта ляжет».

 

Карта легла так, что на хирурга пришла разнарядка: Афганистан. Было это в 1984-м.

 

«В Афганистане,  в “черном тюльпане”»

 

Александр Добриянец:

 

Морально я был к этому готов. Но и страх был: к тому времени мы в Заслоново уже похоронили двух военных. Но меня успокаивали: это же не врачи, не будешь высовываться, вернешься целым и невредимым.

 

Конечно, все было не так: «не высовываться» на войне — разве такое возможно?

 

После двух недель в Ташкенте,  где ходил в госпиталь, наблюдал за операциями, молодой хирург прилетел в Афганистан. Оказалось, что служить будет не в Кандагаре, как рассчитывал, а в Джелалабаде. Граница с Пакистаном, невыносимые даже по афганским меркам жара и влажность, плохая вода — из-за этого дизентерия, брюшной тиф, а потом и вспышка холеры. Александр переболел гепатитом, а затем еще и малярией. И главное: война, гробы, раненые, тоска по дому. Все это намного грязнее, страшнее  и ужаснее, чем в любом фильме.

 

Афганских воспоминаний у Александра Добриянца наберется не на один фильм, но расскажу только о случае, который говорит очень многое о службе в Афганистане. Это была боевая операция, в которой начальник приемно-сортировочного отделения медицинской роты, по идее, не должен был участвовать. Но в батальонах не хватало медиков: кого убили, кого-то ранили, кто-то заболел или уехал в отпуск.

 

Та боевая операция была в жизни врача уже четвертой. Ехал в сопровождении правительственного афганского военного соединения. Начался обстрел, погибли несколько человек. На следующий день командир мотострелковой бригады решил разворачиваться, чтобы не рисковать остальными, хотя кто-то из вышестоящих угрожал ему по рации трибуналом.

 

Колонну обстреливали и на обратном пути, граната попала под машину, в которой ехал Александр Добриянец, осколок пробил бензобак. Выскочить успели все, но водитель, украинец Сашка, не смог захватить автомат.

 

Александр Добриянец:

 

Если бы граната попала в машину и сразу взорвалась, сейчас бы я с вами не разговаривал. А так сидим под забором на обочине, сзади «духи». На дороге наша автоперевязочная машина, у которой горит бензобак, другие проехать не могут.

 

И тут Сашка ползет к машине, а кругом фонтанчики песка от пуль. Но доползает, заскакивает в кабину, отводит машину в сторону и выскакивает из нее с автоматом. Сидим, ждем, когда нас заметят, автоперевязочная взорвалась. Машины все мимо и мимо. Мы решили, если что, отбиваться и по одной гранате оставить для себя (только не плен!): знали, что в этом районе орудует Хекматияр, немыслимо жестокий полевой командир.

 

Александр Добриянец:

 

Но вот останавливается боевая машина пехоты, из люка появляются два пальца, то есть могут взять двоих. Двое санинструкторов уезжают, другая бронемашина забрала и нас с водителем. Когда вскочил в кабину, у меня началась трясучка, рвота, хоть я и не ел уже очень давно. Но солдат-узбек, который заряжал пустые магазины патронами, прикрикнул на меня на смеси русского и узбекского мата, и я начал помогать ему, мой водитель — стрелку. 

 

Командиру бригады полковнику Александру Посохову доложили, что он и остальные сгорели в машине. В общем, комбриг очень удивился, когда увидел перед собой Добриянца. Когда позже его вызвали к командованию, врач решил, что накажут — машина-то сгорела. Но в результате представили к ордену Красной Звезды, повысили в звании, водителя Сашку наградили медалью «За отвагу». А комбриг доктора на боевые операции больше не отправлял, не считая небольших поездок.

 

…Песню Александра Розенбаума «В Афганистане, в “черном тюльпане”» он услышал уже дома.

 

Александр Добриянец:

 

Ее, конечно, мог написать только человек, который сам летал с убитыми и ранеными. Я летал, сопровождал раненых (но мы возили и убитых) из Джелалабада в Кабул. Первый раз, когда услышал эту песню, ком подступил к горлу, на глазах появились слезы. Ведь я на боевых выходах и в своем отделении принимал раненых ребят сразу из боя: в грязи, в крови, в копоти, с оторванными конечностями…  И так на протяжении двух лет.

 

После

 

Вернувшись домой, Александр хотел уволиться, навоевался, договорился о том, что будет работать в Молодечно хирургом-проктологом. Но предложили служить в Германии, перевез туда семью, родилась вторая дочка.

 

С 1994-го года Александр Добриянец работает в 432-м военном медицинском центре. Снова неожиданный поворот судьбы, опять новое поле деятельности. Доктор-«афганец» признается, что опасения были, но справился.

 

Александр Добриянец:

 

Сейчас пациенты с хронической болезнью почек приезжают на гемодиализ 3 раза в неделю. Альтернатива для них — пересадка донорской почки, если нет тяжелых сопутствующих заболеваний. Противопоказаний, кстати, все меньше и меньше. Раньше пациентов-хроников у нас было 20–25 человек, а в гражданских учреждениях — и того больше. Случалось, люди умирали, не дождавшись места. А сегодня в отделении только 4 пациента и трое из них — в очереди на пересадку.

 

Благодаря развитию трансплантологии, а также созданию отделений гемодиализа во многих райцентрах ситуация значительно улучшилась. В 1994-м же люди приезжали издалека: из Орши, Барановичей, Бобруйска. 

 

Александр Добриянец:

 

Сердце кровью обливалось, когда встречался с этими несчастными, а сейчас 6 гемодиализных коек есть даже в Дзержинске совсем недалеко от Минска. Но острую почечную недостаточность, к сожалению, вызывает COVID-19, особенно тяжело было осенью, со штаммом «дельта».

 

Он и сейчас весь в работе, в заботах, и весь — в Афганистане. Говорит, что жена даже ревнует к Афганистану.

 

Александр Добриянец:

 

Уверена, что для меня он на первом месте, а она — на втором. Не ревновала только к комбригу Посохову, говорила, что тот спас меня, когда запретил участвовать в боевых выходах. Те 2 года, конечно, повлияли на всю мою жизнь и поговорить о них по-настоящему я могу только с такими же «афганцами», понять друг друга до конца можем только мы сами.

 

Я с комбригом встречался постоянно (он жил под Гродно, в прошлом году умер от рака), и в Украину ездил к водителю Саше, и из Москвы ко мне сослуживец приезжал, у нас в центре работают «афганцы», и другие у меня есть знакомые. Каждый год встречаемся на Острове слез в Минске.

 

…Жене и матери Александр не писал о том страшном, что с ним случалось в Афганистане. Все больше о хорошей погоде, природе, фруктах. Правду рассказывал брату, кадровому военному, служившему на Дальнем Востоке. Удивительно, но все письма дошли в том виде, в котором были написаны. Брат вернул их, и в какой-то момент Александр Добриянец начал писать воспоминания…