Владимир Савченков по праву считается основателем судебной психиатрии Могилевщины. Несмотря на почтенный возраст — в апреле Владимиру Николаевичу исполнилось 72 года, — трудится государственным медицинским судебным экспертом-психиатром высшей категории управления судебно-психиатрических экспертиз управления Госкомитета судебных экспертиз по Могилевской области. Ученики и коллеги отзываются о нем как о профессионале экстра-класса, посвятившем свою жизнь выбранной специальности, внимательном, понимающем и мудром человеке. Владимир Николаевич от первого лица рассказал о своем профессиональном пути, ответственности судебного эксперта и о специфике работы в судебной психиатрии.
О профессиональном становлении
— Я родился в крестьянской семье в Смоленском районе. Там же окончил десять классов сельской школы. Поступал в Смоленский энергетический институт, но не прошел по конкурсу. С 1966 по 1969 год учился в автомобильно-дорожном техникуме, где получил специальность «техник-механик по ремонту и обслуживанию автомобилей».
Сразу после его окончания был призван в армию, служил в Минске в элитных войсках механиком засекречивающей аппаратуры связи, работал с документами особой важности, имевшими высший гриф секретности. Но осознал, что техническая область не совсем мое — меня стала интересовать медицина. Подал документы в Смоленский мединститут — поближе к дому, но оказалось, что для поступления требуется характеристика из армии. Товарищ подсказал, что в Витебске характеристика не нужна. Без колебаний принял решение и в 1971 году стал студентом Витебского мединститута.
Во время учебы меня привлекали неврология и психиатрия, я посещал кружок, писал научные работы. С отличием окончил институт в 1977 году и остался в клинической ординатуре на кафедре психиатрии. Кстати, студентом занимался самбо, был чемпионом Витебской области.
По окончании клинической ординатуры в 1979-м меня распределили в Могилевскую областную психиатрическую больницу. Через год стал заведующим стационарным отделением. Для заинтересованного врача, жаждущего практики, лучше не придумать — попал в «котел», куда поступали острые больные самых разных нозологических групп. Занимался диагностикой и лечением, разбирал наиболее сложные случаи на больничных клинико-диагностических конференциях. Прошел немало интересных курсов повышения квалификации союзного уровня, слушал лекции выдающихся психиатров своего времени — профессоров тогдашнего НИИ судебной психиатрии им. В. П. Сербского — Кондратьева, Печерниковой, Ткаченко, президента Всемирной психиатрической ассоциации Нормана Сарториуса.
О развитии службы
В 1983 году меня назначили заведующим диспансерным отделением. Работа в амбулатории требовала более тонкой диагностики, этим была сложнее и интереснее, чем в стационаре. С этого же времени я начал работать экспертом. В те далекие годы судебно-психиатрические экспертизы проводились в учреждениях здравоохранения, оказывающих амбулаторную и стационарную психиатрическую помощь. Экспертные комиссии состояли из наиболее квалифицированных врачей.
Через 10 лет я возглавил комиссию. Параллельно занимался подготовкой интернов. Все врачи, получившие специализацию по психиатрии в Могилевской областной психиатрической больнице с 1990 до 2002 года, прошли через мои руки — от 3 до 12 человек в год. Моя задача состояла в том, чтобы сделать из «необстрелянных» выпускников вузов психиатров. Многие впоследствии стали экспертами.
До 2009 года я возглавлял экспертное подразделение, до 2019-го занимал должность заместителя начальника управления судебно-психиатрических экспертиз управления ГКСЭ по Могилевской области.
Оглядываясь назад, могу сказать, что за последние 20 лет проделан огромный путь. Работать стало одновременно и интереснее, и сложнее. Эксперт сегодня — это врач, юрист и ученый в одном лице.
Об особенностях экспертизы
Психиатрия не палата мер и весов, как сказал профессор Кондратьев. Судебные эксперты-психиатры работают не с теми объектами, которые можно точно измерить линейкой. Здесь нет таких четких характеристик, как форма, вес и прочее. В этом коренное отличие судебно-психиатрической экспертизы от других медицинских экспертиз. Основополагающий метод — клинический, когда судебный эксперт изучает идеальные, непознаваемые непосредственно органами чувств психические проявления исследуемого лица.
Основным инструментом судебного эксперта-психиатра является его голова, точнее интеллект, знания, опыт, интуиция. Этот инструмент уникален и тем самым ценен, требует немалых стараний, вложения средств и времени, постоянного совершенствования. Плюс необходимы определенные личные качества — выдержка, настойчивость, въедливость, внимание к деталям, самодисциплина. Состоявшийся судебный эксперт-психиатр — на вес золота.
Отмечу еще одну специфику нашей работы, которая стороннему наблюдателю не видна. Я говорю об эмоциональном самоконтроле. Необходимо сохранять беспристрастность независимо от того, кто перед тобой — жертва или подозреваемый в совершении жестокого преступления. Важно не осудить, а понять человека, каким бы неприятным для тебя он ни был, какие бы ужасные вещи ни сделал.
Страх, раздражение, возмущение (ведь эксперт — живой человек) остаются внутри. И со временем понимаешь, что эта часть профессии, создающая колоссальное внутреннее напряжение, является самой ответственной и наиболее опасной.
От выводов судебного эксперта-психиатра зависят судьбы, а порой и жизни. Вовремя распознать психическое заболевание, отправить на лечение, предотвратить новую трагедию.
По поводу некоторых экспертиз, признаюсь, я просыпаюсь ночью, думаю, потом снова перечитываю материалы, обращаюсь к литературе, чтобы не допустить ошибки. Работа судебного эксперта подразумевает большую ответственность, и эту ответственность эксперт должен воспитать внутри себя, она должна стать чертой его характера.
Приведу пример. Расследовалось уголовное дело по факту причинения тяжких телесных повреждений. Подозреваемый — приятель потерпевшего. Сначала мужчины вместе выпивали на даче, и неожиданно один напал на другого с ножом. Потом с этим же ножом он пошел по дачному поселку, зашел в соседский дом и рассказал, что на него напал бандит, хотел его убить и в самообороне мужчина порезал нападавшего. Первые допросы продемонстрировали, что перед следователем психически совершенно здоровый человек.
Была назначена судебно-психиатрическая экспертиза, и по результатам беседы мы нашли признаки, позволяющие предположить у исследуемого наличие психических нарушений. Я написал следователю ходатайство допросить всех еще раз. Так были получены дополнительные и очень важные сведения: подозреваемый хотел убить не своего товарища, а, как ему казалось, душмана, он не нападал, а спасал свою жизнь. По результатам экспертизы мы пришли к выводу, что исследуемый находился в остром психотическом состоянии, исключающем вменяемость.
Об убеждениях
Полюбил Беларусь, ее людей, культуру, природу, прирос к ним душой. Проработав в психиатрии более 40 лет, могу сказать, что никем другим в профессиональном плане я себя не представлял и сейчас не представляю. Являюсь приверженцем практико-ориентированного подхода в науке, обучении, клинической и экспертной работе. Считаю, что без клиники теория суха и бесполезна. Всегда находил в клинической работе с пациентами источник для профессионального роста, вдохновения и гуманизма. Я убежден в необходимости сохранения умственной и физической активности настолько долго, насколько это возможно. Движение — это жизнь.
О личном
С супругой Анной Витольдовной (работала врачом-терапевтом) мы в браке без малого 45 лет. Воспитали двоих сыновей. Старший Михаил — экономист, младший Александр — программист. Михаил уже много лет увлекается и успешно занимается спортивной версией игры «Что? Где? Когда?». Его команда несколько раз становилась чемпионом Беларуси. С переездом в Москву он не оставил своего увлечения: под его руководством команда «Борский корабел» дважды становилась чемпионом России и дважды чемпионом мира.
Чем буду заниматься, когда оставлю работу? Конечно, дачными делами — крестьянские корни дают о себе знать. Увлекаюсь коллекционированием альбомов великих художников. Особенно интересны мастера, страдавшие психическими расстройствами (Босх, Ван Гог, Чюрленис, Врубель и другие), в творчестве которых находила отражение их болезненная оригинальность.