Начальник отдела науки Минздрава, кандидат биол. наук Маргарита Досина — человек с широкими научными интересами: космическая физиология, патологическая физиология, клеточная биология, экспериментальная онкология. Особое место в ее жизни занимает анализ жизнеспособности и закономерностей развития межклеточных взаимодействий, процессов пролиферации нормальных и патологически трансформированных клеток при воздействии химических и физических факторов — именно этим вопросам она посвятила свою кандидатскую диссертацию. Всего же Маргарита Олеговна написала более 110 научных работ, в том числе одну монографию, у нее два патента на изобретения. В общем, тем для разговора нашлось немало.
Маргарита Олеговна, вы так увлеченно занимаетесь наукой, что позволю себе предположить: биология заинтересовала вас еще в школе.
Да, но не сразу. Я занималась музыкой, училась в музыкальной школе по классам виолончели и фортепиано и совершенно не собиралась связывать свою жизнь с биологией. В родном городе, Могилеве, с первого по четвертый класс я училась в детской школе искусств, потом в 35-й школе в классе с углубленным изучением английского языка, а с 10-го класса — в областном лицее № 1. Но еще до лицея, когда я была, по-моему, в восьмом классе, мама посоветовала попробовать себя в других сферах. И я пошла на все олимпиады, на которые могла попасть в нашей школе. Заняла первое место в олимпиаде по математике, первое — по биологии, предпоследнее место — по информатике.
Призовые места у меня были в олимпиадах по русскому языку, кажется, по каким-то другим предметам. Но из всего этого мне больше всего понравилась олимпиада по биологии, мне всегда были интересны науки, связанные с живыми объектами, с процессами, которые в них происходят, с зарождением жизни, например, почему один организм развивается так, а другой иначе. При этом в моей семье не было ни биологов, ни медиков, у всех какие-то технические и другие специальности. Мама — бухгалтер, правда, она в свое время занималась музыкой, отец — математик-информатик.
Ну а я начала целенаправленно готовиться к олимпиадам по биологии более высокого уровня и заняла первое место в городе, третье — в области, а вот на республиканскую олимпиаду в силу определенных причин не попала. Но биологией увлеклась всерьез и подала документы для участия в заочном туре олимпиады «Абитуриент» в БГУ, потом участвовала в очном туре. Заняла в результате, кажется, седьмое место, что давало мне право поступать на биофак, не сдавая биологию, тогда впервые ввели централизованное тестирование. В год окончания школы я выбирала между поступлением на биофак БГУ и в медуниверситет, но в медицинский мне нужно было сдавать три экзамена, а на биологический факультет БГУ — один. Так и выбрала.
Тем не менее судьба со временем привела вас в медицину. Когда вы учились на факультете биологии БГУ, думали ли, что будете работать в сфере здравоохранения?
На биофаке я с первого же курса занималась наукой, но тогда увлеклась физиологией и биохимией растений. На втором курсе поняла, что для меня это немного скучновато, хотелось бы больше работать с животными, поскольку я при поступлении все же колебалась между медициной и биологий, физиологические процессы у животных и человека были очень интересны. Так, учась на третьем курсе, я перешла на кафедру физиологии человека и животных, там же и диплом защитила — его тема связана с тем, как темперамент влияет на скорость реакции человека. Я работала с однокурсниками — проводила тесты на скорость реакции на различные воздействия (световые, звуковые и т. д.).
Но еще когда я училась на пятом курсе, меня пригласили в Институт физиологии НАН Беларуси. Там я прошла путь от лаборанта до ведущего научного сотрудника, там же защитила кандидатскую диссертацию «Влияние моделируемых эффектов микрогравитации на опухолевые и неопухолевые клетки» под руководством академика, доктора мед. наук Владимира Адамовича Кульчицкого, стала лауреатом конкурса «100 талантов НАН Беларуси».
Изучая воздействие микрогравитации на организм, мы в лаборатории воссоздавали условия, похожие на космические, и наблюдали за тем, что происходит с нормальными и опухолевыми клетками.
Решением экспертов Отдела космических исследований ООН проект по тематике моей диссертационной работы в сентябре 2014 года был включен в международную научную программу Status of Zero-Gravity Instrument Project and Drop Tower Experiment Series (2014–2016).
Для проведения экспериментов мы использовали прибор клиностат, представляющий собой платформу, на которой закрепляется флакон с культурами клеток, прибор вращается с определенной скоростью по часовой или против часовой стрелки. Таким образом, клетки постоянно меняют свое положение в пространстве, находясь в жидкости, в культуральной среде, и, соответственно, меняется воздействие гравитации на клетки.
Запустить клетки в космос очень дорого, не каждая страна может себе это позволить, и большинство исследований космоса во всем мире сегодня проводятся в лабораторных условиях. Клиностат тоже недешев, но у нас был грант, условием его предоставления было то, что мы два года изучали, как в условиях моделируемой микрогравитации прорастают семена разных растений.
Результаты получились очень интересные, семена проявляли себя совершенно по-разному. Результаты исследований были внедрены в учебный процесс Университета Анже (Франция), в дальнейшем — в научно-исследовательскую работу. Что касается Беларуси, то я пока единственный специалист в нашей стране по изучению биологических процессов в условиях микрогравитации.
А что же показали эксперименты с воздействием гравитации на опухолевые и неопухолевые клетки?
Выяснили, что рост нормальных клеток ускоряется либо не меняется, а опухолевых — замедляется. У раковых клеток становится меньше адгезионных молекул (они позволяют клеткам контактировать друг с другом), а у нормальных — их количество растет. Когда неопухолевые клетки делятся ускоренно, то быстрее восстанавливаются поврежденные участки тканей и органов.
Но одновременно больше вероятность того, что клетка со временем переродится в злокачественную. Кстати, в процессе выполнения диссертационной работы я получила два патента на полезную модель: «Устройство для исследования процессов дифференцировки стволовых клеток» и «Устройство для электрической стимуляции стволовых клеток». Ну и, конечно, важно, что экспериментальный анализ событий при моделировании эффектов микрогравитации в наземных условиях позволяет разработать критерии безопасности длительного пребывания живых организмов в космосе.
То, о чем вы говорите, звучит очень современно и сулит большие перспективы. И, надо думать, такие исследования интересны для практического воплощения?
Клеточные технологии — это очень перспективно. Например, мы разработали в экспериментальных условиях методики целенаправленной миграции стволовых мезенхимальных клеток в разрушенные участки спинного мозга.
Критерий адекватности выбранных методик деструкции участков спинного мозга и целенаправленной миграции стволовых клеток в опытах на крысах — морфологически подтвержденная с помощью метода иммуногистохимии картина снижения количества нейронов ниже уровня перерезки спинного мозга и наличие стволовых клеток в зоне повреждения.
Методом флуоресцентной иммуногистохимии определена эффективность миграции введенных клеток к зоне повреждения. На основании полученных результатов разработана модель периневрального введения МСК.
Также на 30-е сутки после травмы спинного мозга и введения стволовых клеток отмечено значительное уменьшение площади соединительнотканного рубца и увеличение сохранности нейронов в области травмы, а также краниальнее и каудальнее. Стволовые клетки обнаруживаются в зоне повреждения уже через 4 часа после введения.
Таким образом, применение мезенхимальных стволовых клеток, выделенных из костного мозга, и введение их в острый период способствует ускорению восстановительных процессов после травмы спинного мозга. Преимущества нового метода очевидны.
Совместно с Институтом физико-органической химии НАН Беларуси мы также изучали сочетание известных химиопрепаратов с наночастицами или гетероциклическими соединениями. У химиопрепаратов немало побочных эффектов, они влияют и на опухолевые клетки, и на нормальные. Поэтому так важно снизить дозировку этих препаратов, но при этом сохранить их эффективность.
Гетероциклические соединения очень подходят для решения такой задачи, если их использовать в нужных дозировках, чтобы они сами по себе никак не действовали на клетки. И тогда дозировку химиопрепарата, как показали эксперименты, можно снижать в 10, а порой — в 100 раз. Эффективность та же, а побочных эффектов гораздо меньше, правда, мы пока не до конца разобрались в механизме сочетания препаратов с гетероциклическими соединениями, но перспективы хорошие. На эту тему был целый ряд проектов, в том числе международный проект с Болгарией.
В общем, медицинские темы вас интересовали всегда, вы занимались наукой, но при этом от общественных обязанностей не отказывались…
Да, с 2015 по 2020 год я была председателем Совета молодых ученых медицинского отделения, соответственно — председателем такого же совета в Институте физиологии НАН Беларуси. А в Министерстве здравоохранения я начала работать в 2021 году.
Предложение прийти сюда было, честно скажу, неожиданным, но работа в отделе науки, который я возглавляю, мне безумно нравится: она позволяет понять организацию науки, особенности ее финансирования. Теперь я вижу науку не только изнутри, как ученый, но и снаружи.
Но теперь, наверное, у вас нет времени на собственные научные изыскания?
Есть. Я учусь в докторантуре Института физиологии, и моя докторская диссертация связана с применением клеточных технологий при лечении травм спинного мозга на экспериментальных моделях, на животных. Я уже не первый год изучаю, как, используя стволовые клетки, помочь пациентам с травмами спинного и головного мозга, пациентам, пережившим инсульты, инфаркты. Важно выяснить и то, как безопасно вводить стволовые клетки, как сократить восстановительный период. Сейчас мы реализуем проект, который проводим совместно с РНПЦ травматологии и ортопедии. Мы как раз на экспериментальных моделях апробировали, каким образом вводятся стволовые клетки, и на основании разработанной модели успешно пролечено более двух десятков человек.
Пациенты уже и сами, прочитав статьи на эту тему, обращаются за помощью. Но, конечно, это задача медработников — провести отбор пациентов, ведь для того, чтобы что-то помогло, нужно понимать, каковы критерии включения или исключения для лечения по нашей методике.
Какие исследования и разработки сейчас наиболее актуальны для отдела науки Министерства здравоохранения в целом?
Одна из самых интересных разработок за последний год — это ДНК-вакцина от нейробластомы, созданная молодыми учеными РНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии. Ведь нейробластома — сложнейшее заболевание, которым дети болеют в очень раннем возрасте, где-то до двух лет. Когда не помогают традиционные методы лечения, применяется как раз ДНК-вакцина. Сегодня она уже апробируется в клинике, дети получают эту терапию, результаты очень хорошие. У наших ближайших соседей, кстати говоря, нет аналогов этой вакцины, что-то похожее есть в США.
Кроме того, в начале этого года у нас утверждена инструкция по CAR-T-терапии. Это методика, при которой генно-модифицированные клетки крови могут распознавать опухолевые клетки. Особенность онкологического процесса заключается в том, что не всегда наша иммунная система справляется с нахождением и уничтожением этих опухолевых клеток, а CAR-T-терапия позволяет их уничтожать. Она, опять же, применяется только тогда, когда уже не работает ни одна другая терапия. Если пациент ответил на химиотерапию — прекрасно, но если ответа нет, то можно подключать такой метод.
Если вы заглянете в интернет, то, например, прочитаете, что при CAR-T-терапии «Т-лимфоциты извлекаются из организма пациента с помощью афереза — технологии, которая позволяет разделить кровь на компоненты и получить определенное количество лимфоцитов. Затем проводится их модификация, чтобы они могли распознавать и атаковать опухолевые клетки, и они вводятся обратно в организм пациента».
Расскажу еще и о том, что РНПЦ трансфузиологии и медицинских биотехнологий разработал PRP-плазму, то есть плазму, обогащенную тромбоцитами. Такая плазма позволяет снимать различные воспалительные процессы. Сегодня она официально применяется для введения в сустав при лечении различных заболеваний. В РНПЦ зарегистрированы как аллогенная (взятая из организма, отличного от организма самого пациента) плазма, так и аутоплазма. Такая плазма — своего рода замена гиалуроновой кислоте, причем эффективность метода достаточно высокая. В научных исследованиях уже подтверждена эффективность применения этого метода и в гинекологии, и в регенеративной медицине, и в лечении пролежней.
Маргарита Олеговна, что вы можете сказать о работе отдела с молодыми кадрами в науке, в медицине в целом? Вы ведь сами молодой ученый? Как никто понимаете проблемы и нужды таких специалистов.
Одна из задач отдела науки Минздрава — это подготовка аспирантов и докторантов, организационных вопросов очень много, мы работаем с каждым. Кроме того, при министерстве создан Республиканский молодежный совет, в который входят 30 молодых специалистов из разных сфер, из разных учреждений: учащиеся медицинских колледжей, университетов, интерны, уже состоявшиеся врачи, в совете даже есть доцент, кандидат мед. наук. Отдел науки совместно с управлением кадровой политики, учреждений образования нашего министерства курирует молодежный совет.
Надо сказать, что члены совета и их единомышленники запускают немало интересных проектов, в том числе социальной направленности. Так, например, в Гомеле стартовал проект по скринингу рака предстательной железы.
В целом же цель Республиканского молодежного совета — это выявление потребностей и возможностей молодежи для ее социализации и эффективной самореализации, активного участия в развитии системы здравоохранения и молодежной политики.
Совет, к примеру, организует диалоговые площадки для обсуждения проблем в молодежной среде в системе здравоохранения и выработки предложений по их решению, участвует в работе по созданию условий для эффективной реализации потенциала молодых специалистов и их активного участия в социально-экономических и общественно-политических процессах, вырабатывает предложения и рекомендации, направленные на повышение результативности решений по вопросам инновационного развития системы здравоохранения, государственной молодежной политики, выполняет другие задачи. Все это важно, интересно и помогает молодым медикам проявить себя.
