В какой-то момент при написании этого текста у меня проскочила мысль о том, что выбор темы — моя ошибка. Для медицинского сообщества эта тема болезненная. С одной стороны, у каждого из нас нашлось бы некоторое количество историй, когда диагноз пациенту был поставлен неверно или с опозданием. С другой стороны, все мы знаем, что так или иначе для всех виноват будет именно лечащий врач. Однако так ли это? Давайте поговорим о наших ошибках, основываясь на теоретических знаниях когнитивной психологии, системной инженерии и эргономики (научной дисциплины, изучающей взаимодействие человека и других элементов системы, а также сферы деятельности по применению теории, принципов, данных и методов этой науки для обеспечения благополучия человека и оптимизации общей производительности системы).
Упущенная возможность
Юлия ПиневичДиагностическая ошибка сегодня — одна из важнейших проблем безопасности в здравоохранении. Признавая особую значимость этой проблемы, в 2015 году Национальная академия наук, инженерии и медицины США (NASEM) выпустила доклад «Улучшение диагностики в медицине». Согласно ему, диагностическая ошибка определяется как «неспособность дать точное и своевременное объяснение проблем со здоровьем пациента или неспособность сообщить об этом пациенту».
Другими словами, диагностическая ошибка — это «упущенная возможность поставить своевременный или правильный диагноз либо предпринять следующий шаг для установления диагноза на основании имеющихся на тот момент данных».
В результате диагностических ошибок необходимая терапия может быть отложена или вообще не назначена. Одновременно может быть начато неправильное/ненужное лечение. По некоторым оценкам, для терапевтов частота диагностических ошибок составляет от 10 % до 15 %. К сожалению, эти ошибки приводят к значительной заболеваемости и смертности пациентов.
Диагностические ошибки, ведущие к причинению вреда, чаще всего связаны с «большой тройкой»: диагнозами рака, сердечно-сосудистых или инфекционных заболеваний.
Причем заметьте, в топе пропущенных или несвоевременно установленных диагнозов часто встречающиеся колоректальный рак, рак легкого или рак молочной железы, инфаркт миокарда, инсульт, сепсис — совсем не карциноидная опухоль, системная красная волчанка, пароксизмальная ночная гемоглобинурия или криптококкоз. Помимо потенциальных неблагоприятных событий для пациента диагностические ошибки влекут за собой увеличение расходов в системе здравоохранения из-за избыточных диагностических тестов, менее эффективного и более дорогостоящего лечения.
Анализ проблемы
Прежде чем предложить те или иные пути решения любой проблемы, ее необходимо не только определить, но и измерить, описать в конкретных цифрах. Например, в одном французском медицинском центре были проанализированы ошибки при назначении лекарственных средств. Частота таких ошибок в ортопедическом отделении составила 30 %. После внедрения компьютеризированной системы для врачебных назначений таких ошибок стало в разы меньше — 2,4 %.
Инциденты, связанные с ошибками при назначении лекарственных средств, легко поддаются анализу. Это же касается и хирургических ошибок (выбор места оперативного вмешательства, повреждение органов и тканей, «забытые» инструменты и другие инородные тела), которые, как правило, всем очевидны. Все сложнее с диагностическими ошибками. Уровень диагностических ошибок чрезвычайно трудно измерить. Вскрытие, может, и покажет.
Согласно опубликованному систематическому обзору данных аутопсий, в 9 % случаев были выявлены серьез-ные диагностические ошибки, которые остались незамеченными прижизненно.
Но большинство ошибок, к счастью, не приводят к летальному исходу. Нередко точный диагноз устанавливается при повторном обращении пациента за помощью, в другом лечебном учреждении или другим врачом-специалистом. Медперсонал, который оказывал помощь при первичном контакте, остается в неведении, были ли допущены ошибки в диагностическом процессе. Да и как часто у нас есть возможность и желание проводить «когнитивную аутопсию» наших решений?
Когнитивные ошибки
Когнитивная психология изучает то, как человек обрабатывает информацию и впоследствии принимает решения. Для постановки предварительного диагноза, особенно когда мы сталкиваемся с типичными проявлениями заболевания, мы склонны использовать эвристики, или эмпирические правила.
Наши знания, прежний опыт, то, что еще называют профессиональной интуицией, позволяют нам использовать «короткий мыслительный путь»/быстрые суждения, что почти не требует усилий и временных затрат. Эти мыслительные приемы значительно облегчают решение ежедневных практических задач, позволяют быстро получить приблизительный результат, в типичных ситуациях этот результат близок к точному.
Если в приемном отделении мы осматриваем пациента с ангинозной болью, ишемическими изменениями на электрокардиограмме и положительными кардиоспецифическими маркерами, мы вряд ли ошибемся, если диагностируем острый коронарный синдром, а затем и инфаркт миокарда. Мы «узнаем» диагноз автоматически, не осознавая собственный мыслительный процесс.
Такая способность мозга значительно увеличивает нашу продуктивность. Проблема в том, что неправильное применение эвристик нередко приводит к диагностическим ошибкам (см. табл. 1). В абсолютном большинстве случаев мы будем правы с диагнозом инфаркта миокарда, но у одного пациента из ста кардиоспецифические маркеры не нарастают в динамике, присутствует асимметрия пульса, а вовремя выполненная эхокардиография выявит расслаивающуюся аневризму аорты.
Таблица 1. Неправильное применение эвристик, приводящее к ошибкам.
В таблице 1 приведены лишь основные примеры когнитивных искажений, которым мы все без исключения подвержены.
Есть еще одно особое когнитивное искажение — знание задним числом. На клинических разборах нам часто кажется, что установленный диагноз был очевиден с самого начала, что история текущего заболевания была вполне предсказуемой или даже неизбежной.
Когда мы знаем результат заранее, то склонны значительно переоценивать его предсказуемость или очевидность в сравнении с оценками тех, кто не знает, как развивались события. Стоит признать, что причинами наших ошибок может быть дефицит знаний как таковой, но все же несоизмеримо чаще наше клиническое мышление дает сбой.
Название одной из первых статей на эту тему из далекого 1998 года было интригующим: «Почему я упустил верный диагноз?» В статье был очень простой и точный ответ: «Я не думал о нем».
Системные факторы
Есть расхожее мнение, что основная причина неверных диагнозов — когнитивные ошибки врача. Такое утверждение является следствием упрощенного понимания не только проблемы диагностических ошибок, но и лечебно-диагностического процесса в целом. Диагностика — динамический процесс, который растянут во времени (вплоть до оценки эффективности назначенной терапии), а иногда и в пространстве.
Этот процесс включает взаимодействие между несколькими участниками: пациентом, врачами разных специальностей, сестринским персоналом, лаборантами, администрацией. Другой принципиально важный участник в этом процессе — технологии (оборудование, информационные системы, история болезни).
Человек — часть социотехнической системы, постоянно с ней взаимодействует при выполнении своих профессиональных обязанностей в разных областях: на производстве, в авиации, ядерной энергетике или медицине. Всем нам свойственно принимать ошибочные решения и в повседневной жизни, и в профессиональной. К слову, при выполнении стандартной повторяющейся задачи на производстве вероятность ошибки относительно невелика — от 0,1 % до 1 %. При выполнении нескольких задач одновременно вероятность ошибки составляет 10 %, а при выполнении сложной нестандартной задачи, особенно в условиях стресса, вероятность ошибиться возрастает до 30 % (см. табл. 2).
Таблица 2. Вероятность ошибки, связанной с человеческим фактором, на производстве.
Медицина ставит перед нами сложные задачи. На сегодняшний день известно о более 10 000 болезней и более 3 500 диагностических тестов, но сравнительно небольшое количество симптомов.
Таким образом, у любого одного симптома могут быть десятки, если не сотни возможных причин и вариантов верификации диагноза. Система здравоохранения связывает воедино сотни и тысячи людей, технологий и процессов (см. рис. 1). Огромное количество взаимо-связей между элементами системы увеличивает риск неправильной коммуникации и других сбоев в системе.
Рисунок 1. Основанная на принципах системной инженерии и эргономики SEIPS 2.0 модель, описывающая рабочую систему из взаимодействующих структурных элементов.
SEIPS описывает, как многочисленные взаимодействия между компонентами системы ведут к рабочим процессам, которые могут привести к различным результатам, включая непредвиденный.
К компонентам рабочей системы относят: 1) лицо (лица) — люди, работающие в системе, и па-циент; 2) задачи, выполняемые лицами, которые могут различаться по сложности или разнооб-разию; 3) инструменты и технологии — используются для выполнения задач, которые могут различаться по удобству использования и функциональности; 4) внутренняя среда — пространство вокруг людей, т. е. компоновка, шум, температура; 5) организация — условия, ресурсы и деятельность внутри организации; 6) внешняя среда — факторы за пределами учреждений здравоохранения, которые могут включать политические, социальные или экономические составляющие.
Процессы могут быть физическими, когнитивными или поведенческими и приводить к результа-там для пациентов (безопасность и эффективность лечения), медработников (удовлетворенность трудом, высокая профессиональная мотивация или эмоциональное выгорание) или медицинских учреждений (текучесть кадров).
Взаимодействия между компонентами рабочей системы приводят к разным результатам, поло-жительным и отрицательным. Структура включает в себя циклы обратной связи, представляю-щие корректировки, вносимые системами с течением времени.
По данным Объединенной комиссии (некоммерческая организация, занимающаяся аккредитацией медицинских организаций в США), 80 % серьезных медицинских ошибок связаны с дефектами коммуникации между медработниками во время передачи пациента от одного клинициста другому. Стресс, нехватка времени и персонала увеличивают риск ошибочного решения.
Вы когда-нибудь слышали что-то вроде: «я не собирался садиться нетрезвым за руль, но сел»? В таком случае еще можно с натяжкой предположить, что от ситуации, где все хорошо, до ситуации «катастрофа» — один неверный шаг. Модели причин катастроф, которые используются в инженерии, авиации и медицине, показывают, что у нас есть несколько уровней защиты от несчастных случаев и что только множественные сбои, просчеты при определенных условиях могут привести к катастрофе. Диагностическая ошибка чаще всего является следствием реализации сразу нескольких факторов, когнитивных и системных.
Одна из аналогий, которая используется для описания этого явления, — модель швейцарского сыра (см. рис. 2), разработанная психологом Джеймсом Ризоном в 1990 году. В этой модели компонент диагностического процесса будет представлять собой ломтик сыра в стопке ломтиков. У каждого компонента в процессе диагностики есть уязвимые места (представленные дырками в ломтике швейцарского сыра).
Рисунок 2. Модель швейцарского сыра Джеймса Ризона с модификациями.
Ломтики сыра — защитные барьеры. Дырки в сыре — прорехи из-за активных ошибок и латентных факторов.
На одном этапе диагностического процесса это может не повлиять на результат. Однако если уязвимости (дырки в швейцарском сыре) совпадут, может возникнуть диагностическая ошибка. Стоит ли говорить, что цена ошибки в нашей работе чрезвычайно высока? Чем выше устойчивость самой системы, тем меньше вероятность допустить ошибку, тем выше вероятность предотвратить негативные последствия такого инцидента (прежде всего вред пациенту) посредством раннего выявления и своевременных активных действий.
Когда мы пытаемся отрефлексировать причины диагностической ошибки, часто основное внимание уделяется выявлению неверного действия врача, в то время как остальные «дырки в сыре» — те самые латентные системные факторы — не замечаются. Следовательно, вероятность повторения такой ошибки в будущем остается высокой.
Выводы
Что со всем этим делать? Нет одного ответа. Профессиональное обучение, симуляционные тренинги, отработка коммуникативных навыков, внедрение чек-листов (например, в условиях, где высока вероятность систематических ошибок при выполнении рутинных действий), автоматизация рабочих процессов и поддержка диагностики с помощью компьютерных решений…
Но все это не будет работать, если «культура съест стратегию на завтрак».
Для начала необходимо принять тот факт, что как медработники мы подвержены тем же когнитивным ограничениям и предубеждениям, которые влияют на всех людей в повседневной жизни. Но это не значит, что мы снимаем с себя ответственность за неверное решение.
Важно создавать в коллективах атмосферу, в которой можно без колебаний сказать: «я не знаю» или «я ошибся».
Контроль качества и безопасность медицинской деятельности подразумевают создание безопасной для пациента и медработника среды, в которой процессы медицинской помощи проактивно анализируются для выявления дефектов или отклонений от стандартов. В такой среде медработник может высказать опасения по поводу недостатков медицинской помощи, которые могут привести к ошибкам в будущем. В этом и разница между виной и ответственностью.