«Медвестник» собрал мнения представителей разных медицинских учреждений и общественных организаций, которые участвуют в решении проблем детской реабилитации.
Василий Смычек, директор РНПЦ медицинской экспертизы и реабилитации, доктор мед. наук, профессор:
В нашей стране медицинская реабилитация детей осуществляется в соответствии с приказом Минздрава № 65 от 31.01.2018 «О порядке организации и проведения медицинской реабилитации пациентов в возрасте до 18 лет». Согласно этому документу, медицинская реабилитация пациентов может осуществляться в амбулаторных (в том числе в кабинетах (отделениях) раннего вмешательства для детей в возрасте от 0 до 3 лет) и стационарных условиях в соответствии с медицинскими показаниями и медицинскими противопоказаниями для направления пациентов на медицинскую реабилитацию, а также вне организаций здравоохранения (по месту жительства или месту пребывания пациента).
Медицинская реабилитация оказывается на республиканском, областном, районном (межрайонном, городском) уровнях.
Медицинская реабилитация проводится специалистами мультидисциплинарной реабилитационной бригады (врач-реабилитолог, врач ЛФК, врач-рефлексотерапевт, врач-физиотерапевт, логопед, инструктор-методист по физической реабилитации, психолог, медсестра по массажу и др.).
При отсутствии в организации здравоохранения врача-реабилитолога мероприятия медицинской реабилитации пациентам проводятся под контролем врачей-специалистов данной организации здравоохранения.
Медицинская реабилитация вне организаций здравоохранения осуществляется под контролем врача-реабилитолога, а при его отсутствии — врачей-специалистов амбулаторно-поликлинической организации здравоохранения, за которой закреплены пациенты по их месту жительства (месту пребывания).
При проведении медицинской реабилитации разрабатывается индивидуальная программа медицинской реабилитации (ИПМР) или план медицинской реабилитации пациента. Для детей-инвалидов ИПМР разрабатывается с учетом индивидуальной программы медицинской реабилитации инвалида.
Реализация выполнения ИПМР контролируется и корректируется врачом-реабилитологом на протяжении всего курса медицинской реабилитации в стационарных или амбулаторных условиях и отражается в медицинской карте стационарного пациента или истории развития ребенка.
В названном приказе Минздрава приводится перечень медицинских показаний и противопоказаний для направления пациентов на раннюю и повторную медицинскую реабилитацию, даются ориентировочные сроки перевода на раннюю стационарную реабилитацию, кратность курса реабилитации в течение года на амбулаторном этапе, продолжительность курса реабилитации (в стационаре или амбулаторно-поликлиническом учреждении).
Таким образом, медицинская реабилитация оказывается всем детям от рождения до 18 лет, у которых имеются показания для ее проведения.
Уровни оказания медицинской реабилитации
Республиканский
- в Республиканской клинической больнице медицинской реабилитации;
- Республиканской детской больнице медицинской реабилитации;
- Республиканском детском центре медицинской реабилитации;
- Республиканской больнице спелеолечения;
- Республиканском центре медицинской реабилитации и бальнеолечения.
Областной
- в центрах (больницах) медицинской реабилитации, подчиненных местным исполнительным и распорядительным органам областного уровня;
- областных больницах, подчиненных местным исполнительным и распорядительным органам областного уровня;
- центрах медицинской реабилитации, больницах и поликлиниках, подчиненных Минскому городскому исполнительному комитету.
Городской
- в городских (районных) больницах (центрах) и поликлиниках, подчиненных местным исполнительным и распорядительным органам, местным администрациям.
Анна Горчакова, директор Белорусского детского хосписа:
Для реабилитации детей в Беларуси многое делается, есть хорошие коррекционные центры в системе здравоохранения, образования и социальной защиты. Они рассчитаны на детей с реабилитационным потенциалом. Но здесь не предусмотрена система реабилитации детей с судорожным синдромом, с эпилепсией, они выпадают из этой системы. Как быть? Или, скажем, ребенок пришел после занятий в коррекционном центре домой, а что дальше? Как с ним работать в домашних условиях, никто не знает. Надо объяснять родителям, как заниматься с ребенком дома. В других странах на дом приходят реабилитологи и работают с ребенком, чтобы он не утратил те навыки, которые приобрел в коррекционно-реабилитационном центре.
Раз в полгода ребенок посещает реабилитационные центры или же центры абилитации (так мы называем реабилитацию в паллиативной помощи). А вот вопрос работы с больным ребенком на дому остается по-прежнему острым. У нас достаточно много инструкторов ЛФК, массажистов и других специалистов, которые приходят на дом и за деньги оказывают помощь таким детям. В первые годы жизни детей с тяжелой врожденной патологией родители делают все возможное, они не могут поверить в то, что малыш никогда не встанет, не пойдет и т. д., поэтому вкладывают огромное количество сил и денег, чтобы сделать ребенка здоровым. Они так активно его реабилитируют, что иногда ухудшают состояние его здоровья.
Я считаю, что наш труд будет плодотворным, если государственные медицинские учреждения сконцентрируются на стационарных услугах, а мы как общественная организация — на домашних, и будем работать не вместо, а вместе. Это дешевле для государства, а сэкономленные деньги лучше направить на улучшение услуг в стационаре.
В государственных организациях есть стабильность, а в общественных — мобильность. Мы накануне своего прихода всегда созваниваемся с мамой и оговариваем время, когда удобно маме и комфортно ребенку.
Знаю, что такой подход у специалистов в Москве, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге… У нас сложились хорошие рабочие отношения с Минским городским паллиативным центром (Дом ребенка № 1), поэтому мы плотно сотрудничаем. Если им нужен реабилитолог, мы всегда его даем. Зачастую в госструктурах нам говорят: «Мы сами, мы отвечаем», но рационально ли это? Давайте сотрудничать с общественными организациями и таким образом экономить государственные средства.
Какие услуги можно оказывать больному ребенку на дому? Правильно подобрать коляску: зачастую родители получают ее для ребенка-инвалида, а как подогнать, не знают. Если ребенок лежачий, он должен правильно лежать. Очень важно показать маме ее роль. Наши абилитологи не только работают с ребенком, но и обучают родителей. Абилитация по сравнению с реабилитацией более тихая, спокойная и комфортная для ребенка. Более длительная и не агрессивная.
У нас есть девочка с тяжелой опухолью мозга, с которой мы долго занимались. Ее отправили домой умирать, а она в школу пошла. Мы научили ее ходить. Ножки, правда, заплетаются, но она ходит. И даже бегает! У нее есть неврологические проблемы, их тоже нужно решать.
Учились абилитации и у итальянских коллег. Сейчас очень тесно сотрудничаем с нашим протезным заводом, но в Италии работают по-другому: там инженер, который делает конструкцию, он же абилитолог, поэтому у них нет такого количества изделий, которые не подходят. Итальянцы умеют считать деньги. Зачем коляска, которую придется переделывать? К примеру, при большом медицинском центре, где занимаются ортопедией, есть специальная мастерская, где создают проекты изделий. У них в реанимации на третьи сутки приходит к пациенту реабилитолог и начинает занятия. Если по каким-то причинам нельзя проводить занятия, он пишет программу реабилитации. Когда пациента переводят в специализированное отделение, реабилитолог идет туда с программой. Когда ребенка выписывают, программу дальнейшей реабилитации на дому проводит реабилитолог не из государственной организации. Там никто не акцентирует внимание, государственная или негосударственная организация помогает ребенку. Все они входят в одну систему и работают на равных как партнеры. Такая же система очень продуктивно выстроена в Армении: каждый знает четкую последовательность действий при реабилитации. И есть результат.
Александр Яковлев, главный врач Минского городского центра медицинской реабилитации детей с психоневрологическими заболеваниями, главный внештатный специалист по детской реабилитации Минздрава:
Общие мировые тенденции характерны для Беларуси: растет детская инвалидность и, как следствие, потребность в реабилитационной помощи, соответственно, должно расти и количество реабилитационных коек. Способствуют этому и успехи неонатальной реанимации, и современные репродуктивные технологии, изменение критериев инвалидности, которая является понятием социальным, а не медицинским и формируется обществом в целом.
На сегодняшний день у нас общая детская инвалидность составляет 1,7 % детского населения, а в мире — 10 %.
Критерии инвалидности разнообразные — культуральные, экономические, демографические, медицинские и т. д. Но при этом инвалидность, в т. ч. детская, постоянно растет.
К сожалению, представление о медицинской реабилитации перекочевало из прошлого века. Многие считают, что это массаж, физиотерапия и пр. На самом деле это очень наукоемкий, затратный, дорогостоящий процесс. При ее проведении реализуется мультидисциплинарный подход. В реабилитации участвуют специалисты разных направлений: педагоги, психологи, специалисты по кинезитерапии, физиотерапии, врачи-неврологи, психиатры и т. д. Очень важно определить критерии эффективности ее проведения. И здесь есть определенная проблема: диагностический блок в реабилитации сегодня представлен не в полной мере.
Реабилитационные койки дорогие, и очень важно, чтобы финансовые ресурсы, которые идут на организацию этих коек, использовались эффективно.
Когда мы говорим о результатах медицинской реабилитации, важна система.
Зачастую мы знаем, что заболевание, которое есть у ребенка, не излечится, и важно научиться жить с ним. Нужно социализировать таких детей, улучшать качество их жизни. В этих условиях контроль качества очень деликатная, сложная и порой философская категория. Оценка эффективности реабилитационной помощи — важная экономическая и социальная проблема.
К сожалению, в некоторых медицинских учреждениях, где проводятся реабилитационные мероприятия, материально-техническая база не в полной мере соответствует тем задачам, которые стоят перед детской реабилитационной службой.
Поэтому, на мой взгляд, одна из важных задач детской реабилитации — улучшение материально-технической базы, дооснащение реабилитационным и диагностическим оборудованием: для механотерапии, локомоторной тренировки, на основе биологически обратной связи, скелетон. И, конечно же, внедрение системы контроля качества или оценки эффективности реабилитации.
К примеру, одного ребенка с ДЦП нужно научить ходить, другому, который никогда не сможет ходить, важно дать хорошую коляску, чтобы он мог быть мобильным и иметь нормальные социальные контакты. Очень важно определить конечную цель: в чем ребенок нуждается, чего ему не хватает. Важен и переход медицинской реабилитации на международную классификацию функционирования (МКФ). Это помогает решать проблему болезни в социальном контексте. Если, скажем, у человека отсутствует конечность, мы сможем сделать ему функциональный протез, и такой человек будет социализирован в обществе, а качество жизни будет сохранено.
Реабилитация — это одна из немногих медицинских отраслей, где койки не сокращаются. Есть рекомендованное ВОЗ понятие — мультидисциплинарная реабилитационная бригада. Однако межведомственному взаимодействию не хватает эффективности для достижения определенных целей.
На мой взгляд, не хватает нормативных документов, которые прописывали бы алгоритм и порядок взаимодействия различных министерств и ведомств.
В первую очередь это три ключевых министерства — Минздрав, Минобразования и Министерство труда и социальной защиты. Очень важно объединить их усилия.
В последнее время мы начали активно использовать мировую систему раннего вмешательства, которая в нашей стране реализуется Минздравом. Это попытка выявить нарушения развития ребенка на самых ранних этапах. Именно здесь реализуется семейно-ориентированный подход, который смещает акцент ответственности на семью. Для эффективного решения проблемы необходимо ориентироваться на те проблемы, которые формулирует семья или пациент.
Дмитрий Лесковский, заведующий отделом анестезиологии и реанимации, интенсивной терапии и экстракорпорального кровообращения РНПЦ детской хирургии, главный внештатный детский анестезиолог-реаниматолог Минздрава:
В нашей стране развернуто 435 детских коек интенсивной терапии, а также 142 койки интенсивной терапии в родовспомогательных учреждениях и 101 койка в педиатрических стационарах. Ежегодно тысячи детей получают лечение на реанимационных койках медицинских учреждений. Это достаточно большое количество. Мы, анестезиологи-реаниматологи, также чувствуем проблемы, которые здесь существуют сегодня. Одна из наиболее острых — плохо налаженная система ранней реабилитации. Давно известно: чем раньше начинается реабилитация, тем скорее наступает выздоровление.
Есть методики, которые позволяют начинать реабилитацию уже с палаты интенсивной терапии: через пару дней после острой фазы приходят специалисты-реабилитологи и начинают восстанавливать поврежденные функции, особенно это касается пациентов неврологического и ортопедического профиля, у которых существует проблема с опорно-двигательным аппаратом.
У нас в детских стационарах таких специалистов, к сожалению, еще не хватает. И не только в реанимации. А это проблема: если после помощи в реанимации нет преемственности в лечении, нет нужного специалиста либо тот плохо подготовлен, то можно упустить золотое время, на протяжении которого восстанавливаются утраченные функции организма.
После основного оперативного лечения мы обычно переводим ребенка в другие медицинские учреждения для дальнейшего выхаживания: столичные, областные стационары и т. д.
Проблема эта системная, и чтобы ее решить, нужно менять саму систему реабилитации в детской реанимационной службе, начиная от штатного расписания, увеличения количества специалистов этого направления и т. д. Возможно, нужно перепрофилировать некоторые отделения, чтобы сделать схему реабилитации более современной и эффективной. Некоторых пациентов неврологического и ортопедического профиля приходится заново учить двигаться, ходить и пр. Значит потребуются грамотные специалисты. У нас, к сожалению, обычно этим занимается только лечащий доктор, которому необходимо тесно взаимодействовать и со специалистом-реабилитологом.
Георгий Емельянов, заведующий кафедрой медицинской реабилитации БелМАПО, кандидат мед. наук, доцент:
Совместно с РНПЦ медицинской экспертизы и реабилитации мы стараемся создать школу реабилитологов Беларуси, и это у нас отчасти получается.
В настоящее время наши медицинские университеты не выпускают специалистов с дипломом врача-реабилитолога. И дальнейшая специализация в данной сфере предполагает обучение на курсах повышения квалификации, а для целого ряда специальностей — переподготовку по реабилитологии, которая проводится на базе нашей кафедры.
Формирование и направленность курсов повышения квалификации и переподготовки осуществляется с учетом потребностей регионов. К примеру, сейчас у нас на курсах переподготовки 18 врачей разного профиля, которые после переподготовки получат диплом врача-реабилитолога. Из них 12–13 как раз педиатры. В календарном плане на 2021 год предусмотрены курсы повышения квалификации по реабилитации в педиатрии, однако, учитывая потребность регионов, очень сложно планировать самостоятельный курс только для педиатров в настоящее время. На наших курсах изучаются теоретические и практические аспекты формирования индивидуальных программ реабилитации при всех нозологиях, это пациенты неврологического, кардиологического, ортопедо- травматологического профиля и т. д.
Для закрепления полученных знаний слушатели проходят обучение в лечебных учреждениях столицы: в отделениях реабилитации 40-й горполиклиники, 11-й ГКБ, в Белорусском протезно-ортопедическом восстановительном центре, Минском городском центре медицинской реабилитации детей с психоневрологическими заболеваниями.
Подготовка и переподготовка специалистов этого профиля становится более практико-ориентированной: лекционный материал составляет 20 % всего учебного процесса. В последнее время много внимания уделяется вопросу формирования мультидисциплинарных бригад и их роли при проведении реабилитации.