Фото носит иллюстративный характер. Из открытых источников.
Фото носит иллюстративный характер. Из открытых источников.

В настоящее время в Беларуси создана и функционирует система мер, направленных на противодействие коррупции, искоренение причин и условий, порождающих ее. При этом специалисты отмечают важность более активного привлечения к сотрудничеству по этим вопросам общественности, в том числе врачебного сообщества.

О теории и правоприменительной практике антикоррупционного законодательства корреспонденту «Медвестника» рассказал заведующий кафедрой правового обеспечения правоохранительной деятельности Академии управления при Президенте Республики Беларусь, кандидат юрид. наук, доцент Анатолий Клим.

 

Не законом  единым

 

Анатолий Марьянович, в настоящее время в Беларуси сформирована достаточно объемная нормативная правовая база в сфере противодействия коррупции. Наиболее важным антикоррупционным источником права является Закон  «О борьбе с коррупцией». На какие еще источники права следует обратить внимание?

 

Конечно, ключевым является Закон «О борьбе с коррупцией» от 15 июля 2015 года (в ред. от 06.01.2021). За относительно короткий промежуток времени было принято 4 его редакции. Первые три приняты, соответственно, в 1993-м, 1997-м и 2006 годах. Думаю, мало найдется на постсоветском пространстве государств, которые бы попытались за столь небольшой исторический период активно совершенствовать антикоррупционное законодательство в силу необходимости и целесообразности, а также с учетом принятых на себя международных обязательств.

 

Также хотел бы обратить внимание на Закон «О государственной службе». Не все руководители здравоохранения являются госслужащими. Но тем, кто хочет связать свою профессиональную деятельность с этой сферой, следует обратить внимание на этот закон. Сегодня в Беларуси действует редакция от 14 июня 2003 года (с внесенными изменениями от 23.07.2019). В Палате представителей Национального Собрания Республики Беларусь продолжается работа над законопроектом о государственной службе.

 

Документ внесен в парламент Советом Министров и сейчас готовится к рассмотрению во втором чтении. С текстом проекта закона можно ознакомиться на сайте pravo.by. Напомню, что для госслужащих есть определенная детализация антикоррупционных ограничений. Например, при проведении протокольных и иных официальных мероприятий сувениры, стоимость которых превышает 5 базовых величин, передаются в доход государства по решению комиссии, создаваемой руководителем госоргана, в котором госслужащий занимает должность.

 

Закон «О мерах по предотвращению легализации доходов, полученных преступным путем, финансирования террористической деятельности и финансирования распространения оружия массового поражения» от 30 июня 2014 года (в ред. от 06.01.2021). Наша республика проводит большую работу по приведению национального законодательства в соответствие с международными стандартами по выполнению рекомендаций ФАТФ.

 

По самым скромным подсчетам, мировой уровень коррупции составляет порядка 10 % ВВП, а доля легализации доходов — 5 % от него.

Это действительно большая цифра в глобальном плане. Есть страны, в которых доля легализации доходов выше, есть те, в которых она меньше. Тем не менее проблема актуальна, поскольку сегодня легализация и коррупция дополняют друг друга наряду с организованной преступностью и другими видами преступности.

 

Закон «О декларировании физическими лицами доходов и имущества по требованию налоговых органов» от 4 января 2003 года (в ред. от 09.01.2017). Сегодня в ходе проверок по соблюдению антикоррупционного законодательства контролирующие и правоохранительные органы все чаще прибегают к истребованию налоговых деклараций у руководителей структурных подразделений госорганов. Определенный круг правоотношений, связанных с представлением этих деклараций, очерчен в рамках названного закона.

 

Уголовный кодекс Республики Беларусь от 9 июля 1999 года (в ред. от 05.01.2022). В ноябре 2019 года ст. 90 УК Беларуси дополнилась примечанием, где на законодательном уровне определен перечень коррупционных преступлений. Более того, было определено, что лица, совершившие коррупционные преступления, не представляются к УДО либо замене неотбытой части наказания более мягким. Правда, спустя 2 года это примечание было подкорректировано: сделано уточнение, что это относится к должностным лицам, занимающим государственные должности.

 

Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях от 6 января 2021 года (в ред. от 04.01.2022). Это уже вторая его редакция в истории независимой страны, которая вступила в силу с 1 марта 2021 года. В данном законе определен такой состав коррупционного правонарушения, как мелкое хищение путем злоупотребления служебными полномочиями. Но большинство составов правонарушений, которые там очерчены, относятся ко второй категории правонарушений — создающих условия для коррупции.

 

На сегодня в республике действует Программа по борьбе с преступностью и коррупцией на 2020–2022 годы, принятая в декабре 2019 года. Документом предусмотрен анализ деятельности, связанной с полномочиями по расходованию денежных средств в республике, в том числе по осуществлению закупок, реализации госпрограмм, заключению и исполнению инвестиционных договоров, предоставлению услуг и определению коррупционных рисков с учетом информации правоохранительных органов.

 

Из всего комплекса мер по борьбе с коррупцией, устранению причин и условий, ей способствующих, определенных в программе, хотелось бы обратить внимание на один пункт.

 

В свое время было рекомендовано изучить вопросы необходимости и определения порядка имплементации в законодательство Беларуси международного стандарта ISO 37001:2016 «Системы менеджмента противодействия коррупции — требования и рекомендации по применению». Сертификация этого стандарта — право, а не обязанность. Но тем субъектам хозяйствования, которые пытаются выйти на внешние рынки, существенно минимизировать коррупционные риски, необходимо обратить на это внимание.

 

Отмечу, что Государственным комитетом по стандартизации Беларуси приняты меры по адаптации международного стандарта к реалиям нашей республики. В 2020 году принят новый стандарт СТБ ISO 37001-2020 «Системы менеджмента борьбы со взяточничеством. Требования и руководство по применению», который призван помочь организациям внедрить систему менеджмента противодействия коррупции, предотвратить коррупционные действия. Кстати, карта коррупционных рисков, которая является неотъемлемым компонентом в работе комиссии по противодействию коррупции, базируется на некоторых аспектах, заложенных в этом международном стандарте.

 

Есть достаточно много иных источников права, касающихся данной проблематики. Так, в марте 2021 года в новой редакции был принят Указ Президента от 29.05.2007 № 244 «О криминологической экспертизе» (вместе с «Положением о порядке проведения криминологической экспертизы»). Согласно этому документу, если раньше криминологическая экспертиза при разработке проектов правовых актов носила обязательный характер, то сегодня — рекомендательный.

 

Хочу также обратить внимание на Постановление Генеральной прокуратуры, Совета Министров, Комитета госконтроля и Следственного комитета от 30 декабря 2014 года «Об утверждении критериев оценки деятельности государственных органов и иных организаций по борьбе с коррупцией и экономическими правонарушениями». Полтора года назад была создана рабочая группа по разработке новых критериев оценки деятельности госорганов по борьбе с преступностью и коррупцией. Однако до настоящего времени новая редакция постановления не принята.

 

В указанном документе определены 2 блока критериев оценки деятельности госорганов и иных организаций, участвующих в борьбе с коррупцией и экономическими правонарушениями, к числу которых относится и Минздрав.

 

1-й блок. Общая характеристика коррупции и экономических правонарушений в органах, участвующих в борьбе с коррупцией (экономическими правонарушениями):

 

  • количество коррупционных (экономических) преступлений, за совершение которых привлечены к уголовной ответственности (по вступившим в законную силу приговорам судов) либо освобождены от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям должностные лица, работающие в системе государственного органа (организации);
  • количество должностных лиц, привлеченных к уголовной ответственности за совершение коррупционных (экономических) преступлений (по вступившим в силу приговорам судов), освобожденных от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям;
  • количество должностных лиц, привлеченных к административной или дисциплинарной ответственности за совершение коррупционных (экономических) правонарушений, а также освобожденных от занимаемой должности (уволенных) в связи с этим;
  • уровень доверия населения к сотрудникам конкретного государственного органа (результаты социологических исследований, мониторингов, опросов и т. д., число обоснованных жалоб на действия и решения данного органа).

 

2-й блок. Состояние профилактики коррупции и экономических правонарушений:

 

  • имелись ли факты выявления коррупционных и экономических правонарушений собственными силами государственных органов и организаций, участвующих в борьбе с коррупцией, либо во взаимодействии с правоохранительными органами. Количество фактов несоблюдения должностными лицами организации антикоррупционных ограничений, законодательства о мерах финансового контроля;
  • количество направленных информаций (сообщений) в органы, осуществляющие борьбу с коррупцией и экономическими правонарушениями, информаций (сообщений), по которым приняты решения о возбуждении уголовных дел, о привлечении к административной ответственности за коррупционные (экономические) правонарушения, приняты меры прокурорского реагирования;
  • показатели по выявлению и возмещению материального вреда (реального ущерба) службами ведомственного контроля, в т. ч. в расчете на одного сотрудника контрольного подразделения государственного органа. Факты выявления правоохранительными органами правонарушений, связанных с причинением ущерба государственному имуществу в организациях, в которых органами ведомственного контроля проводились проверки финансово-хозяйственной деятельности в период совершения этих правонарушений или после их совершения;
  • число работников, повысивших квалификацию за отчетный период на курсах повышения квалификации, в программу которых включены вопросы соблюдения антикоррупционного законодательства;
  • уровень информационного и организационного взаимодействия комиссий по противодействию коррупции, подразделений собственной безопасности, находящихся в центральных аппаратах государственных органов, с государственными органами, осуществляющими борьбу с коррупцией и экономическими правонарушениями, а также с общественными объединениями и иными организациями (наличие и эффективная реализация совместных мероприятий, программ, которые способны реально повлиять на предупреждение коррупции).

 

Слагаемые коррупции

 

И все же, думаю, стоит уточнить, что же такое коррупция с точки зрения закона? Многие это понятие знают, но уверена, каждый может понимать его по-своему…

 

Подчеркну, что коррупцию надо рассматривать в качестве двух аспектов. Во-первых, это социальная проблема, которая состоит в разложении экономической и политической систем государства, выражающемся в продажности должностных лиц и общественных деятелей. Во-вторых, это правовое явление, суть которого сводится к противоправному использованию должностным лицом прав, предоставляемых ему по должности, в целях личного обогащения.

 

Как правовое явление коррупция включает 2 формы. Первая — это злоупотребление должностным положением со стороны специального субъекта правонарушения в целях получения им корыстной выгоды или иной личной заинтересованности. Вторая форма — подкуп. Хотя для нас это понятие не совсем знакомо, поскольку в уголовном законодательстве республики используется понятие «взяточничество». Исходя из законодательной дефиниции коррупции, которая детально изложена в ст. 1 Закона «О борьбе с коррупцией», определен перечень коррупционных преступлений.

 

Следует напомнить, что первое понятие коррупции традиционно связано с Кодексом поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка ООН, принятым Резолюцией Генассамблеи ООН в 1979 году. К слову, на то время в Советском Союзе коррупция официально не признавалась как социальное явление, а нормами международного права она уже была зафиксирована.

 

Хочу напомнить, что Беларусь ратифицировала 4 международные конвенции: Конвенцию ООН против коррупции, Конвенцию ООН против транснациональной и организованной преступности, Конвенцию Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию и Конвенцию Совета Европы о гражданско-правовой ответственности за коррупцию. Общий подход международного публичного права сводится к тому, чтобы государства сами в рамках своего национального законодательства выработали термин «коррупция». Единого правового термина «коррупция» в рамках международного права так и не выработано.

 

Ныне действующее в белорусском законодательстве понятие очень емкое и включает 2 вышеупомянутые формы коррупции: использование специальным субъектом правонарушения (государственным должностным или приравненным к нему лицом либо иностранным должностным лицом) своего служебного положения, а также активный и пассивный подкуп. Следует обратить внимание, что в уголовном праве, в административно-деликтном законодательстве используется формулировка «служебные полномочия». Оба термина не являются равнозначными. Все же понятие «положение» более широкое, включает не только права и обязанности специального субъекта, но и его личный авторитет, авторитет того органа, в котором он работает, его личные связи и т. д.

 

В качестве предмета коррупции в определении рассматривается имущество или другая выгода (работа, услуга, покровительство и т. д.). К слову, в ныне действующей редакции Закона «О борьбе с коррупцией» появилась новелла, которая свидетельствует о том, что субъектом коррупционного правонарушения может быть и юридическое лицо.

 

Еще одно важное понятие в рамках обсуждаемой темы — коррупционное преступление. Что на сегодня входит в перечень таких преступлений, согласно национальному законодательству?

 

Начну с того, что понятие «коррупционное преступление» в нашем законодательстве отсутствует. В Соглашении о сотрудничестве генеральных прокуратур (прокуратур) государств — участников СНГ в борьбе с коррупцией, подписанном в 2007 году, приводится такое его определение: «это совершение лицами, которые национальным законодательством государств отнесены к категории должностных лиц или приравненных к ним, умышленного уголовно наказуемого деяния с использованием своего статуса, статуса представляемого ими органа, должностных полномочий или возможностей, вытекающих из данного статуса и полномочий, если такое деяние содержит признаки коррупции». Наряду с определением в этом документе был также определен перечень коррупционных преступлений, который шире, чем тот, который определен в национальном законодательстве Беларуси. 

 

В 2013 году в республике было принято Совместное постановление Генеральной прокуратуры, КГК, ОАЦ, МВД, КГБ, СК «Об утверждении Перечня коррупционных преступлений и Порядка формирования сведений о коррупционных преступлениях». На сегодня оно утратило силу, поскольку есть примечание к ст. 90 УК. Однако вышеупомянутое постановление действует в части порядка формирования сведений о коррупционных преступлениях.

 

Как было отмечено выше, выделяют 2 типа коррупционных преступлений. К первому относятся преступления, выражающиеся в умышленном использовании государственным должностным или приравненным к нему лицом своих служебных полномочий в целях противоправного получения имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, иного преимущества для себя или для третьих лиц. Это:

 

  • хищение путем злоупотребления служебными полномочиями (ст. 210 УК);
  • легализация («отмывание») материальных ценностей, приобретенных преступным путем, совершенная должностным лицом с использованием своих служебных полномочий (ч. 2 и ч. 3 ст. 235 УК);
  • злоупотребление властью или служебными полномочиями из корыстной или иной личной заинтересованности (ч. 2 и ч. 3 ст. 424 УК);
  • бездействие должностного лица из корыстной или иной личной заинтересованности (ч. 2 и ч. 3 ст. 425 УК);
  • превышение власти или служебных полномочий, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности (ч. 2 и ч. 3 ст. 426 УК);
  • незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 429 УК);
  • злоупотребление властью, превышение власти либо бездействие власти, совершенные из корыстной или иной личной заинтересованности (ч. 1 ст. 455 УК).

 

Второй тип — так называемая классическая форма коррупции, или собственно коррупция, которая заключается в том, что речь идет о коррупционном соглашении государственного должностного или приравненного к нему лица с иными лицами. Это те коррупционные преступления, которые в статье Закона названы «подкупом должностных лиц». К данному типу следует относить:

 

  • получение взятки (ст. 430 УК);
  • квалифицированный состав дачи взятки (ч. 2 и ч. 3 ст. 431 УК);
  • квалифицированный состав посредничества во взяточничестве (ч. 2 и ч. 3 ст. 432 УК).

 

Определенные изменения произошли касательно составов коррупционных преступлений. Если в 2007 году их было 14, то в 2011-м стало 10. Были исключены такие составы, как контрабанда, финансирование террористической деятельности, служебный подлог, получение незаконного вознаграждения. Сегодня это количество сохранилось, но были внесены небольшие коррективы.

 

Вместе с тем данные преобразования в значительной степени повлияли и на динамику зарегистрированной коррупционной преступности в Беларуси.

 

Расскажите подробнее, как изменилась статистика в целом по стране? И есть ли разница между числом зарегистрированных коррупционных преступлений  и числом вынесенных приговоров суда  за их совершение?

 

С 2004-го по 2010 год количество коррупционных преступлений в общей массе было свыше 3 000 ежегодно. В удельном весе тогда доминировали такие составы преступлений, как хищение путем злоупотребления служебным положением, служебный подлог и взяточничество. Но с 2011 года наблюдается динамика к снижению числа коррупционных преступлений. Так, в 2011-м их было зарегистрировано 2 416, в 2014-м — 1 819, в 2016-м — 2 451 и т. д. В 2017 году число преступлений вновь превысило 3 000 и было сравнимо с уровнем 2008-го, но здесь, на мой взгляд, сказался не столько уровень коррупции, сколько эффективность правоохранительных органов на данном направлении.

 

За 2021 год отмечался существенный спад: было зарегистрировано 1 064 коррупционных преступления (в 2020-м — 1 806). При этом следует отметить, что в 2021-м был подкорректирован перечень коррупционных преступлений. Так,  ст. 431 и 432 УК Беларуси (дача взятки и посредничество во взяточничестве) теперь рассматривают эти преступления как коррупционные только применительно к их квалифицированному составу — в случае совершения дачи и посредничества во взяточничестве должностным лицом с использованием служебных полномочий.

 

Показатели судимости за коррупционную преступность меньше примерно в 3–3,5 раза, чем количество этих зарегистрированных преступлений. Такая разница объясняется спецификой учета зарегистрированных преступлений с учетом института множественности в уголовном праве.

 

Самый низкий показатель судимости за коррупционные преступления за последнее время был отмечен в 2013 году — 236 лиц. Однако затем, несмотря на профилактические меры и усиление ответственности, этот показатель начал постепенно расти. И в 2018-м число судимостей за коррупционные преступления составило 979, в 2019-м — 985, а с 2020 года снова наблюдается снижение: с 657 до 559 в 2021-м.