29 апреля 1973 года на кафедре невропатологии Центрального института усовершенствования врачей в Москве один из слушателей курсов повышения квалификации собирался выступить сразу с двумя докладами. Это несколько отступало от заведенной традиции, но «нарушитель», врач-невропатолог горпоселковой амбулатории из белорусского Ивенца, вызывал у коллег немалый интерес и симпатию. Слушать его приготовились сосредоточенно, стараясь не упустить ни слова.
Леонид Иванович Сандригайло, по-юношески стройный, по-деловому энергичный сорокатрехлетний доктор в идеально сшитом черном костюме, обладатель густых черных волос, образующих на затылке пышную шапку, с тонкими интеллигентными чертами лица и удивительно живой мимикой, говорил на редкость выразительно и с чувством. Руки его не перелистывали страницы доклада, а были сомкнуты за спиной, что означало одно из двух — или очень уверен, или очень волнуется. По мягкости голоса и напевности речи было понятно, что скорее первое, чем второе.
Звездный час
Повода волноваться у Леонида Ивановича не было: опыта выступлений ему не занимать, а в профессиональных знаниях он явно опережает программу курса. За сообщением об остеохондрозе, снабженном яркими примерами из личной врачебной практики, последовало представление собственных разработок — анатомо-топографических набросков будущего атласа нервной системы. Этим вторым докладом особенно восхищался заведующий кафедрой профессор Лев Сергеевич Петелин.
Когда спустя пять лет представленный атлас выйдет в издательстве «Вышэйшая школа», Петелин назовет его невропатологией в рисунках и схемах. Это будет ни много ни мало медицинский бестселлер, если говорить языком нашего времени, — настольная книга всех неврологов СССР. И даже «в высокоразвитые капиталистические страны» будет поставлено более тысячи экземпляров.
Управление книжной торговли внесет предложение о переиздании всего спустя пару месяцев от начала продаж — так быстро разойдется тираж. А через два года триумфального шествия по огромной советской стране «Анатомо-клинический атлас по невропатологии» Л. И. Сандригайло будет выдвинут на соискание Государственной премии БССР в области науки и техники как «первое в Советском Союзе и зарубежной литературе фундаментальное иллюстрированное учебное руководство по топической диагностике заболеваний нервной системы с основами анатомии». Письмо в комитет по госпремиям подпишут министр здравоохранения Савченко и министр высшего и среднего образования Мешков.
Он просто умел и любил рисовать
Выдвижению предшествовало заседание Президиума ученого медицинского совета Минздрава, где яркую речь держал его председатель — профессор Игнатий Антонов, директор НИИ неврологии, нейрохирургии и физиотерапии. Назвав атлас незаменимым руководством для невропатологов и нейрохирургов в их повседневной практической деятельности, Игнатий Петрович подчеркнул, что эта большая работа, потребовавшая как глубоких знаний, так и творческой изобретательности, умения сопоставить клинику с анатомией структур центральной и периферической нервной системы, проделана не профессором, не доцентом, а обыкновенным врачом, невропатологом сельской больницы, и, что еще интереснее, все иллюстрации атласа созданы им самим.
— Художественного образования у папы не было, — говорит старшая дочь доктора Сандригайло Елена Дашкевич. — Он просто умел и любил рисовать.
«Помню, как школьницей я приходила к нему на работу. Чтобы попасть в его кабинет, надо было пробраться в конец длинного коридора через плотную очередь. Я шла и думала: «Как много людей! И всех папе надо принять»… Он очень уставал, потому что был единственным невропатологом на всю округу — и в амбулатории принимал, и лечил в больнице».
— Рисование было, думаю, тем, на что он переключался, чтобы набраться сил. Вот я к нему пришла, села, он взял бумагу, карандаш и буквально несколькими движениями, штрихами нарисовал мой портрет. Отвлекся, передохнул — и можно вызывать следующего пациента. А во время работы над атласом я ему часто позировала. Но там меня, конечно же, не узнать, — продолжает Елена Леонидовна.
Произнося последнюю фразу, смеется: там ее ноги и руки. И так тепло описывает фотографию, на которой остановилось то время, когда она с папой стояла на крылечке амбулатории…
Самое важное — определиться с диагнозом
Повзрослев, став студенткой иняза и приезжая в Ивенец на каникулы, дочь доктора ощущала свою «особенность», когда слышала у себя за спиной уважительное, чуть ли не с придыханием: «Это дочка Леонида Ивановича».
— Я тогда поняла, как к нему в Ивенце относятся. И всегда мне хотелось, чтобы все у меня было хорошо, чтобы он ни за что на меня не злился. Я чувствовала, что должна ему соответствовать!
Когда в 19 лет дочь Леонида Ивановича собралась замуж, она необычайно волновалась: что скажет папа, одобрит ли? А он одобрил: «Хороший парень».
Студент радиотехнического института Валера Дашкевич первый раз появился в доме будущего тестя по просьбе Лены, за которой тогда только начал ухаживать: у Сандригайлов сломался телевизор. Это было в самый разгар работы над первым атласом, и Леонид Иванович поинтересовался мнением молодого человека издалека: как он считает, стоит ли всем этим заниматься?
— Мой ответ был такой: самое важное — это определиться с диагнозом, понять, что не работает и по какой причине, а все остальное уже дело техники, — вспоминает Валерий Викторович.
Определившись с диагнозом телевизора — поняв, что и по какой причине в нем не работает, — юноша успешно его «полечил»: дело техники. А доктор очень воодушевился его ответом. Мнение юноши доктору не просто понравилось, оно его здорово поддержало.
Кадр из документального фильма «Правда о сектантах пятидесятниках». Выступление доктора Сандригайло. 1959 год.
«Текстуально невозможно»
«Изучить проводящие пути и центры, строение и функции нервной системы текстуально невозможно», — констатировал доктор по фамилии Головач, заведовавший в то время неврологическим отделением Минской областной больницы. Значит, создание атласа, писал он, «продиктовано жизнью». Попытки чего-то подобного делались, но не доводились до конца, и пока не вышел атлас Сандригайло, каждая иллюстрация на неврологическую тему становилась сокровищем, кочующим из учебника в учебник.
«Замысел, композиция и качество рисунков, созданных автором, неврологом и художником, весьма удачны, — делилась мнением о новом издании завкафедрой нервных болезней БелГИУВ Антонина Лаврентьевна Леонович. — Они несут большое содержание и крайне важны с дидактической точки зрения». Дидактическую точку зрения высказал и ректор БелГИУВ Александр Владимирович Руцкий, гордый тем, что «первый анатомо-клинический атлас по невропатологии создан в нашей республике выпускником Минского государственного мединститута». Заведующий курсом нейрохирургии Минского мединститута Федор Васильевич Олешкевич написал рецензию, в которой отметил, что обширный материал атласа «как бы говорит клиническим языком, становится осязаемым, а клинические тесты и синдромы — понятными и выразительными».
«Ничего подобного в учебной литературе по невропатологии мы не встречали, — впечатлялся доктор Ревазов из Орджоникидзе. — Анатомо-клиническая направленность атласа — это то, что надо клиницисту». Доктор Мамедов из Дербента отозвался столь же положительно: «Атлас дал начало изложению основ невропатологии наиболее информативным и доступным для восприятия способом». А доктор Шумахер из ГДР написал, кроме прочего, о способности автора выбрать главное из своего богатого опыта. Большое видится на расстоянии: в самом деле, Леонид Сандригайло, работая едва ли не за троих, накапливал опыт в профессии колоссальными темпами.
— Он был диагност от Бога, — говорит зять. — И много было случаев, когда он ставил верный диагноз после того, как не могли его поставить даже в Минске.
Положительные отзывы об атласе способствовали тому, чтобы Госпремию в области науки за 1980 год Леонид Сандригайло получил. В протоколе тайного голосования напротив «несогласных» стоит жирный прочерк. Это была единственная «сольная» работа среди всех, представленных на соискание в тот год, и единственная, не имеющая автора с ученой степенью. Все остальные были проделаны целыми группами ученых, среди которых доктора и кандидаты наук.
Ученую степень он, ушедший из жизни в 62 года, 18 июля 1992-го, так и не получил. Но атласами Сандригайло студенты-медики и врачи-неврологи пользуются до сих пор.
Все интересно в его жизни
— Вы у Лены спросите, как я к нему относился, — говорит Валерий Викторович.
А мне и не надо спрашивать. Доктор технических наук Валерий Дашкевич собрал и трепетно хранит каждый документ, связанный со своим тестем, — и газетные публикации, и копии выписок из протоколов заседаний ученых советов, и отзывы, и издания атласов разных лет. Являясь по сути биографом доктора Сандригайло и хранителем его архивов, он подготовил юбилейную публикацию в медицинский журнал и горит идеей написания биографической книги об этом необычном человеке, который «за что бы ни брался, к чему бы ни прикасался, все у него получалось превосходно и великолепно».
«В Ивенце он жил в двухэтажном доме, имел какую-то сотку земли, но на этой сотке у него росли самые вкусные помидоры. Картошку сажал на пятачке метр на метр — но это была самая красивая во всей округе картошка. И самая вкусная».
Леонид Иванович с дочкой Еленой на крыльце Ивенецкой амбулатории. 1964 г.— Лодку сам сделал, — добавляет Елена Леонидовна. — Самую настоящую лодку. И мы на ней в Ивенце плавали по реке Волме…
— Я помню, как мы ходили с ним за грибами, — продолжает Валерий Дашкевич, — ему очень нравилось бывать на природе. И кто бы в лесу ни встретился, каждый к нему с поклоном: «Здравствуйте, доктор!» А потом и в Минске прямо на улице случались такие встречи…
В Минск Леонид Сандригайло переехал в конце 1970-х по ходатайству бывшего министра здравоохранения БССР Ивана Инсарова. Известный своим покровительственным отношением к талантам, Иван Анисимович хлопотал о переводе Леонида Сандригайло на работу в редакцию журнала «Здравоохранение Белоруссии», аргументируя это «большими способностями в области журналистики»: у Сандригайло к тому времени было уже два десятка публикаций в газетах. Работа в редакции давала возможность больше внимания уделять подготовке нового атласа. В 1986 году он вышел под заголовком «Вспомогательные методы диагностики в неврологии и нейрохирургии. Атлас».
А с публицистическими статьями Леонид Сандригайло выступал еще в первые годы врачебной практики. В конце 1950-х, работая в Пинске, он «дебютировал» в «Пинской правде» статьей «Растлители человеческих душ. Заметки врача-психиатра о сектантах-пятидесятниках». Среди его пациентов стали встречаться жертвы религиозной секты, организаторов которой в 1959 году судили народным судом. Об этих жертвах он и писал, обратив внимание на «сознательное отравление жизней» психически здоровых людей. Эта история изложена в документальном фильме «Правда о сектантах-пятидесятниках». Яркое, эмоциональное, насыщенное фактами выступление молодого доктора Сандригайло — самый яркий эпизод 18-минутной ленты.
Память у него была фотографическая
Пинск стал вторым городом в его трудовой книжке. Первым был Могилев, ближе к родине: Леонид Иванович родился 12 апреля 1930 года на Могилевщине, в Краснополье. Отец его работал бухгалтером, мама была учительницей младших классов. Елена Леонидовна говорит, что учеником ее отец был примерным.
— Папа рассказывал, что всегда был палочкой-выручалочкой для учителей — везде и во всем участвовал. Он говорил, что был худеньким, ничем не примечательным внешне. Не слабый, но хрупкий, не богатырского сложения. А учился очень хорошо. Можно сказать, он в знаниях был силач.
В школе отличник, он и всю жизнь был отличником.
После Пинска был Ивенец, где врач Сандригайло с семьей обосновался надолго, где заработал славу, авторитет, уважение и любовь. Валерий Дашкевич показывает написанную доктором картину — ивенецкий пейзаж.
— Это он по памяти рисовал. Память у него была фотографическая… А когда перевелся в Минск и работал в редакции, я всякий раз, приходя к нему, видел на столе статьи, которые он правил. Это всегда были очень серьезные правки, которые повышали научную значимость публикации и добавляли изюминки. Он и в работу редакции внес перемены: с его приходом сотрудники не только принимали статьи в печать, но и ездили по республике, готовили публикации «с мест». Он и рецензии на книги писал, и оценивал диссертации, как кандидатские, так и докторские, — к нему обращались как к эксперту. Время от времени приглашали его и лекции в институте усовершенствования почитать — и это он с удовольствием делал.
***
Младшая дочь Леонида Сандригайло Наталья тоже стала врачом, ее специальность — стоматология. Внучка Елена, дочь Валерия и Елены Дашкевичей, родилась в один с ним день — 12 апреля. Она училась в седьмом классе, когда дедушки Лени не стало. Теперь она врач-невролог, кандидат медицинских наук. Валерий Дашкевич хранит в одной из папок с документами ее деда написанные ее рукой на страничке студенческого конспекта слова о том, что важней всего — своевременная диагностика.