Об эффекте свидетеля (также эффект постороннего, эффект очевидца) активно заговорили в шестидесятые годы минувшего столетия. Американские психологи Джон М. Дарли и Бибб Латане заинтересовались делом Китти Дженовезе, убитой в 1964 году в Нью-Йорке из-за невмешательства очевидцев. Случай стал хрестоматийным и попал в учебники социальной психологии как синдром Дженовезе.
Безучастные очевидцы
Что же произошло? Поздним вечером серийный убийца Уинстон Мозли набросился на жертву со спины и несколько раз ударил ножом. Китти Дженовезе громко кричала. Ее слышали соседи, но лишь один открыл окно, чтобы произнести дежурное: «Оставь девушку в покое!». Мозли отступил, сел в машину и уехал. Но вскоре вернулся, отыскал ослабевшую Китти (она не смогла добраться до спасительного подъезда — упала) и вновь напал. Результат: множественные ножевые ранения, изнасилование, смерть.
По оценкам разных источников, преступление совершалось около получаса, в течение этого времени суммарно могло быть до сорока свидетелей (официально полиция подтвердила не менее десяти). Это соседи и случайные прохожие, большинство из которых остались безучастными. Помощь оказали лишь трое: один крикнул в окно, второй позвонил в полицию в самом начале нападения, а третий — когда уже все закончилось и Мозли сбежал.
Джон М. Дарли и Бибб Латане реконструировали преступление и пришли к выводу, что люди склонны перекладывать ответственность на других, когда находятся в группах. 70 % участников этого эксперимента проигнорировали факт совершаемого насилия, сделав вид, что ничего не происходит.
Сила — в группе? Однако ситуация меняется кардинально, если группа однородна — члены разделяют общие ценности, привержены общему делу и объединены тесными межличностными связями. Это предпосылки для возникновения устойчивого эффекта групповой сплоченности. Чтобы он появился и закрепился, требуется еще один «ингредиент» — аттракция, т. е. социальное притяжение. Причем не к отдельным персонам, а к сообществу в целом. Фактически члены группы мысленно разделяют окружающих людей на категории «свой — чужой».
Если кто-то из сплоченной группы в беде, ему обязательно придут на помощь остальные («Своих не бросаем!»). Если помощь нужна тому, кто не входит в группу непосредственно, но четко идентифицируется как «свой», его также не оставят без поддержки («Один за всех и все за одного!»). Даже если человек из условной категории «чужой» просит о помощи и кто-то из «своей» группы откликается, то остальные члены сообщества реагируют так же. В этом безусловный плюс феномена сплоченности. Однако есть и минусы — давление конформности (влияние большинства). В сплоченных группах критичность мышления падает. Люди доверяют друг другу, воспринимая членов своего сообщества похожими на себя, и готовы поддерживать групповые решения без критического осмысления. Либо из страха быть отвергнутыми.
Думай как все?
В 1951 году американский психолог Соломон Аш провел серию экспериментов. В группе студентов Суортмортского колледжа состоялась «проверка зрения». Испытуемым демонстрировали линии разной длины и предлагали на глаз определить размер. В итоге под давлением мнения «большинства» 75 % участников эксперимента хотя бы один раз соглашались с общим решением группы о равной длине заведомо неравных линий.
Позже подобные эксперименты проводились неоднократно специалистами разных стран и всегда подтверждались. Хотя и с некоторыми отклонениями. В частности, японский эксперимент психологов Кадзуо Мори и Михо Араи выявил гендерную зависимость — уровень конформности у женщин выше, чем у мужчин. Однако этот факт оказался характерным для японских сообществ, сформированных в социокультурной среде страны. В европейских и американских группах явного гендерного сдвига не наблюдалось, зато выявлялись различные социальные зависимости (уровень образования, статус и т. д.).
Сила — в группе?
Однако ситуация меняется кардинально, если группа однородна — члены разделяют общие ценности, привержены общему делу и объединены тесными межличностными связями. Это предпосылки для возникновения устойчивого эффекта групповой сплоченности. Чтобы он появился и закрепился, требуется еще один «ингредиент» — аттракция, т. е. социальное притяжение. Причем не к отдельным персонам, а к сообществу в целом. Фактически члены группы мысленно разделяют окружающих людей на категории «свой — чужой».
Если кто-то из сплоченной группы в беде, ему обязательно придут на помощь остальные («Своих не бросаем!»). Если помощь нужна тому, кто не входит в группу непосредственно, но четко идентифицируется как «свой», его также не оставят без поддержки («Один за всех и все за одного!»). Даже если человек из условной категории «чужой» просит о помощи и кто-то из «своей» группы откликается, то остальные члены сообщества реагируют так же. В этом безусловный плюс феномена сплоченности.
Однако есть и минусы — давление конформности (влияние большинства). В сплоченных группах критичность мышления падает. Люди доверяют друг другу, воспринимая членов своего сообщества похожими на себя, и готовы поддерживать групповые решения без критического осмысления. Либо из страха быть отвергнутыми.
Стать частью сообщества
Уровень конформности повышается в идеальной референтной группе — эталонном сообществе, к которому человек стремится, с которым хочет себя отождествлять, чьи интересы и ценности разделяет. При этом он может и не являться членом подобной группы. Но желанное сообщество превращается для него в систему координат, по которой сверяются цели и жизненный опыт, формируется представление о себе.
Автор теории идеальных референтных групп — Роберт Кинг Мертон, профессор Колумбийского университета (США), один из основателей современной социологии. Он в 1950-х годах занялся исследованием положительного влияния эталонных сообществ. Результаты легли в основу множества современных исследовательских программ, в том числе и международной CIFAR Канадского института, объединившей ученых гуманитарных, социальных и естественных наук по всему миру.
Результат их двенадцатилетнего исследования «Социальное взаимодействие, идентичность и благополучие» (2005–2017) привел к неожиданному выводу: люди, принадлежащие к референтным группам, гораздо более здоровы и счастливы. Кстати, стипендиатом глобальной междисциплинарной сети ведущих научных сотрудников CIFAR может стать любой, кто обладает кандидатской степенью и пятилетним опытом исследовательской работы.
Прием заявок на участие в проектах 2021–2023 открывается 1 сентября. Подробности читайте здесь.
Свой выбор. С корректировками
Интересным и важным исследованием влияния социальных групп поделился с широкой публикой Венский университет (публикация в ScienceDaily от 20.08.2020). Суть проекта заключалась в определении процесса принятия социальных решений. Как реагирует мозг человека в момент выбора? Как учитываются при этом собственный опыт и социальное влияние?
Авторы исследования Лей Чжан и Ян Глэшер (медцентр университета UKE, Германия) провели серию компьютерных экспериментов, отдаленно напоминающих игру «Как стать миллионером?». Группе добровольцев предлагали задания и три попытки для выполнения. На каждом этапе эксперимента участники вначале делали свой собственный выбор, а затем наблюдали за решениями коллег. Допускалась корректировка выбора, засчитывался только финальный ответ. Правильные вознаграждались. Однако факт смены мнения в итоге влиял на размер награды.
Участники часто меняли свои ответы, разделяя выбор членов группы. Параллельное сканирование мозга испытуемых с помощью МРТ демонстрировало, как именно происходят процессы принятия решений. Активность в префронтальной коре соотносилась с личным выбором, основанным на прямом обу- чении. В передней поясной — с выбором коллективным и накопленным социальным опытом. Взаимодействие протекало в полосатом теле мозга.
— Обе области взаимодействуют в полосатом теле, — комментирует Ян Глэшер. — Там происходят вычисление ошибок, анализ собственных результатов, оценка эффективности коллективного выбора и сверка мнений.
Авторы проекта подчеркивают: результаты прямого обучения и личного выбора чаще проявляются в стабильной обстановке «без сюрпризов». Но как только обстоятельства меняются и появляется неуверенность (только личного опыта недостаточно), участники обращаются к социальному обучению. Самый простой пример — выбор блюд из незнакомого обеденного меню.
— На текущий момент проведено много исследований в области прямого обучения, но недостаточно в области социального, — отмечает Ян Глэшер. — Мы продолжим эксперименты.
Исследователь также обращает внимание, что в ситуации с COVID-19 (и не только) необходима глобальная консолидация мирового медицинского сообщества для эффективного решения возникшей проблемы.