Врач-онколог, заведующая хирургическим отделением поликлиники № 6 Оршанской ЦП Таисия Поченкова в 2021 году окончила ВГМУ, а сегодня она главный внештатный специалист по онкологии района. По итогам 2024 года удостоена благодарности главного врача Оршанской ЦП, недавно получила грамоту Оршанского райисполкома. Таисия Сергеевна стремится повышать компетенции, о чем свидетельствуют сертификаты о прохождении курсов, мастер-классов.
А еще молодой доктор активно участвует в профсоюзной жизни коллектива и занимается творчеством.
Хотелось быть классным диагностом
В детстве Таисия мечтала изобрести лекарство от рака. К счастью, в семье никто не болел. Врачей и медицинских сестер среди знакомых не было. Как маленькая девочка поняла социальную значимость идеи, для Таисии до сих пор остается загадкой. И хотя на время девушка окунулась в творчество, окончила художественную школу, и ей прочили профессию архитектора, после экзаменов в базовой школе поняла: архитектура — слишком монотонное дело для ее живого характера. Вдохновившись популярным медицинским сериалом, твердо решила стать хирургом. И в 2015 году стала студенткой ВГМУ. В процессе учебы осознала, что выстоять многочасовые операции может не каждый, да и цикл лекций по онкологии впечатлил пятикурсницу своим разнообразием.
— С интересом слушала про каждый клинический случай. Хотелось, как в фильмах, стать высококлассным диагностом, выдавать верные диагнозы на раз, мгновенно. Но преподаватели из реальной жизни впечатляли не меньше: их истории были настоящими, а не киношными, когда симптомы преподносятся на блюдечке, а разгадки очевидны. Валентин Николаевич Соболь, преподававший в ВГМУ, развил интерес к онкологии у половины группы. Насколько разнообразным с точки зрения нозологии и проявлений могут быть эти недуги, осознала именно тогда, — вспоминает Таисия Поченкова. — Второй цикл читал Григорий Анатольевич Виноградов. Оба преподавателя кафедры онкологии с курсом ФПКиПК обладают колоссальным опытом. Они учили нас думать нестандартно, разбирали диагностические ошибки. В отделе кадров Оршанской ЦП уточнила, нужен ли в ближайшие годы онколог? Заявка была одобрена — и я получила распределение в родной город. Интересовала именно диагностическая амбулаторно-поликлиническая работа. Ведь так важно «словить» онкопроблему на ранних этапах, работать на предупреждение болезни, настоять на раннем лечении! Иногда доктор борется за пациента и верит в него больше, чем сам заболевший.
Была возможность работать в областном онкодиспансере. Но именно в Орше наглядно вижу результат своей работы, и это мотивирует продолжать. А смогу ли скрупулезно годами работать в науке или заниматься лучевой терапией, хирургией на потоке — не уверена. Каждый должен делать то, что у него получается лучше.
Ответственность закаляет
Как взрастили в себе нужные качества? Ведь иногда скрытые ресурсы буквально «завернуты» в проблему. Что было самым сложным в становлении?
За неделю до отпуска после прохождения интернатуры узнала, что мой куратор уходит с поста. Я готовилась вступить в должность врача и думала, что буду нести ответственность только за часть пациентов, однако стала выполнять функции главного внештатного онколога района. Было непросто. В 2022 году медицина, которую ранее всколыхнул COVID-19, стала возвращаться к привычному ритму. Опасались скачка недиагностированных патологий, ведь пациенты во время пандемии могли оттягивать обращение. Я старалась организовать работу как можно лучше и, когда достойно выстояла внешние проверки, пришло понимание — я все смогу!
Радует, что моя коллега Светлана Анатольевна Комарова, которая продолжает работать после выхода на заслуженный отдых, очень охотно осваивает новые методы диагностики, постоянно стремится узнать новое, хотя обладает большим опытом. Нам комфортно работать вместе. Светлана Анатольевна принимает мой энтузиазм, вовлечена в процесс, старается следовать современным протоколам. Считаю, что мне повезло в этом плане, а ведь не всегда так бывает в устоявшихся коллективах, где иногда присутствует профессиональная ревность. Все зависит от человека, его личных качеств.
На мой взгляд, профессионалу не страшна конкуренция, потому что быть человеком, о котором с уважением говорят ученики и коллеги, — высший пилотаж.
В районе около 6 тысяч онкопациентов. При установке онкологического диагноза человек состоит на учете пожизненно. Иногда речь идет о 30–40 годах здоровой жизни, но статус онкопациента и контроль сохраняются. Исключение составляют пациенты с базалиомой кожи (после лечения они 5 лет находятся на контроле, затем снимаются с учета).
У большинства пациентов в регионе онкология выявляется на ранних стадиях. Основные нозологии, которые мы наблюдаем длительно, — это рак молочной железы у женщин, среди мужчин распространен рак предстательной железы. В тройке и колоректальный рак. На долгосрочном контроле — рак легкого. Кожные заболевания в этот список намеренно не включаю, их традиционно много, но диагностика проще — их способны заметить и сами пациенты. К счастью, работают кабинеты диспансеризации, и при осмотре ВОП, фельдшер, терапевт обязательно обратят внимание на такие изменения.
Обсудили с коллективом: видите любое подозрительное образование — направьте пациента к онкологу. Лучше мы примем больше людей, но будем убеждены, что у этих людей все хорошо.
Что касается РМЖ, отмечу, что женщины стали осознаннее относиться к своему здоровью. Есть в такой осведомленности заслуга врачей и СМИ, ощутима польза методичек, которые транслируют, как правильно проводить самообследование. Злокачественное новообразование предстательной железы также выявляется достаточно успешно. Сложнее диагностируется колоректальный рак. Для ранней диагностики назначаем обязательный анализ кала на скрытую кровь (пациентам старше 40 лет). Выполняем и все другие предписания по ранней диагностике.
Романтизация профессии и реальность
Вы сказали, что вдохновились сериалом о медиках. Как считаете, не опасна ли такая романтизация профессии?
Жизнь совсем не кино, но крутые повороты в ней случаются. Реальность не так радужна, как я рисовала когда-то в своей голове. Настоящие страдания в моей профессии встречаются, к сожалению, часто. К каждому пациенту нужно найти подход, подобрать ключ к характеру. Кто-то, узнав о диагнозе, падает духом, другой же настраивается на борьбу.
С небольшой разницей во времени у меня на приеме были два пациента. Одинаковая локализация опухоли в желудке, схожие показатели здоровья, возраста и другие параметры. У обоих — терминальная стадия. Пациентка сразу опустила руки, а мужчина был уверен: даже с такой болезнью он сможет прожить остаток жизни хорошо. Сложилось по вере и настрою: мужчина на 3 года пережил женщину.
Людям важна конкретика. Говорю и показываю, столько пациентов с аналогичной проблемой, какие меры применяем.
Пациенты видят цифры и понимают, что их состояние не наказание, не несправедливость, а фактор, с которым можно и нужно работать. Есть решения, ведь медицина развивается. Уходит стигматизация и появляются силы на борьбу с онкологией.
Однажды пациентка спросила: «Стоит ли лечиться, доктор?» У нее были хорошие перспективы, и непонятен был мотив странного вопроса. «Жить не для кого — муж и сын умерли», — поделилась заболевшая. К сожалению, сталкиваешься с историями, когда люди (чаще женщины) живут для кого-то. Конечно, в таком случае речь на приеме идет не только о лечении, но и о психологической поддержке. Договорились с пациенткой: она найдет время для себя, будет учиться слушать и слышать свои желания, и мы справимся с болезнью.
Иногда медицинская сестра шутит, что у психотерапевта на прием выделено полчаса, а онколог (по ее мнению, специалист «два в одном») должен управиться за меньшее время, решить насущные вопросы. Конечно, вписаться в установленный временной регламент сложно. Однако выстроенная структура помогает использовать время так, чтобы качество помощи не страдало.
Пока время — союзник
Работать с онкологическими пациентами непросто. Какие принципы и подходы выбрали для себя?
Всегда пропускаю слова через внутреннюю цензуру. Это тонкая грань, важно не вогнать человека в депрессию. Постоянно прохожу обучение, интересуюсь аспектом коммуникации в связке «врач — пациент». Иногда пациенту необходимы антидепрессанты. Знаю, что некоторые коллеги опасаются их назначать. Я же вижу в этом реальную помощь человеку в преодолении непростого этапа жизни. Как доктор несу ответственность и выбираю тот метод, который поможет моему пациенту. Зависит ли это от меня или от пациентов, которые приходят ко мне на прием, но большинство людей стараются бороться, воспринимают болезнь как вызов, чтобы мобилизовать силы и пройти этот путь.
70 % наших пациентов — те, у кого онкологические проблемы выявлены на ранней стадии. Сейчас онкология успешно лечится, поэтому люди стремятся победить болезнь. Конечно, есть и такие, кто приходит в полное уныние. Безусловно, с такими пациентами работать непросто, приходится переубеждать, показывать примеры. Сложнее всего с теми, кто не прошел стадию принятия и живет в иллюзии, что рака нет и все чудесно. Но убеждать и запугивать, что у них все плохо, не хочется.
Важны факты, необходимо говорить о том, что время пока наш союзник. Однако если мы его упустим, вероятно, контекст лечения изменится.
Очень многие пациенты прибегают к народной медицине. Не вижу в этом ничего плохого, но полагаться только на травки, когда есть доказанные эффективные средства, однозначно не стоит. Если пациент проходит медикаментозное лечение и одновременно ищет способы помочь себе дополнительно, значит он настроен на лечение. «Доктор, а что вы думаете насчет этой травки?» Правда в том, что я о ней не думаю. Предостерегаю, если вижу фанатизм. Чаще всего пациент слышит от меня: «Хуже не будет, стоит ориентироваться на самочувствие». Пациенту важно, чтобы доктор был партнером в лечении, а не тем, кто упрекнет.
Иногда заболевший чувствует вину за то, что «подводит семью». Всегда нужно разбираться, что стоит за той или иной его фразой, нежеланием лечиться. Люди порой думают, что болеть стыдно, ведь они «должны и привыкли быть сильными», поэтому молча переносят симптомы. Не все готовы открыться даже близким. Процесс установления диагноза, лечения у части пациентов сопровождается значительными психологическими проблемами.
Наша специфика — выявление, диагностика, по возможности постановка диагноза на этом этапе. Когда пациенты возвращаются к нам после лечения, участвуем в перевязках, купировании симптомов. Специализированное лечение проходит в области и на республиканском уровне.
Как самому эмоционально не выгореть, когда помимо лечения постоянно вынужден анализировать психологическое состояние пациента, наблюдать боль?
Действительно, необходим такой уровень эмпатии, чтобы понимать пациента, искренне сопереживать ему. При этом врачу никак нельзя проецировать, переносить все на себя. Иначе он выгорит и не сможет помочь остальным. Врач на то и врач, чтобы уметь с этим справляться.
Конечно, помогает поддержка семьи. Муж также медик, опора для меня и дома, и на работе. Нам проще понимать все заботы и профессиональные устремления друг друга, но ценность семьи для нас в приоритете.
Таисия Сергеевна, видела ваши творческие работы на профсоюзных мероприятиях. Хватает ли времени на создание рукотворной красоты?
Иногда думаю, что через руки я и проживаю весь груз эмоций. Существует ведь арт-терапия, и у меня свое целебное средство успокоения и расслабления. Да, творчество не стало профессией, но исключить из жизни креатив равно лишить себя источника вдохновения и силы. Профком предлагает активности, чтобы самореализоваться. Творческий потенциал достался от родителей, они очень многое могут делать руками. Я рисую, делаю игрушки из ваты, валяю из шерсти, вяжу крючком, спицами, делаю папье-маше. Недавно мне захотелось сделать сумку из рафии (волокно листьев пальмы). Зачем покупать, если можно создать свой уникальный дизайн? Мне нравится привносить новизну и в хобби, и в работу.
Через руки и сердце все сложные моменты работы преобразуются в картины, ватные игрушки, вязаные и плетеные изделия.
Конечно, картины разместить в отделении не стремлюсь, так как пока не вижу концепции, чтобы они «вписались» в тематику. Пока мы оформили билборды с историей медицины. Сейчас у нас собраны цитаты людей, внесших в нее свой вклад, которые необходимо прочесть — и не только пациентам, но иногда и самим медикам.