В 1970 году ВОЗ опубликовала доклад о клинической фармакологии (на русском языке он увидел свет в 1971-м). Молодой преподаватель кафедры фармакологии Михаил Кевра пришел с этим документом к ректору МГМИ: «В мире создается новая наука, я бы хотел ею заняться». Это был вызов — начинать путь ученого по непроторенной тропе. Но Михаил Кевра верил в возможности новой науки. Позже ему придется стучать в разные двери, продвигая свои идеи. И во многом он будет первым. Например, Михаилу Кевре первому в большой стране присвоят звание доцента по клинической фармакологии. Его докторская диссертация будет прорывной, научные разработки получат признание в мире. А по его монографиям будут учиться многие поколения врачей. Сегодня основоположник клинической фармакологии в Беларуси профессор Михаил Кевра — наш собеседник.
Самый трудный предмет — фармакология
Михаил Кевра с детства думал о медицине. После школы планировал поступать в военно-медицинскую академию. Даже медкомиссию прошел, но по какому-то недоразумению документы не попали по назначению и на экзамены его не пригласили. Пришлось идти работать.
Михаил Кевра:
Сначала был автоклавщиком на консервном заводе, позже — «избачом», заведовал избой-читальней. Были такие центры просвещения на селе. Уже тогда я решил поступать в Минский мединститут. Но это было непросто. Из армии как раз мобилизовали много офицеров, их зачисляли в вузы вне конкурса. Вчерашним школьникам, чтобы поступить, приходилось усердно готовиться. В своей избе-читальне я все свободное время проводил за книгами. Очень хотел стать сельским врачом.
В 1960 году 16-летний Михаил Кевра успешно сдает вступительные экзамены и становится студентом МГМИ. Со всей страстью юноша погружается в учебу, а на втором курсе увлекается наукой.
Михаил Кевра:
Как-то на встречу со студентами пришел заместитель директора института по науке, заведующий кафедрой фармакологии, профессор Константин Станиславович Шадурский. Он очень увлекательно рассказывал о создании новых лекарств. Прежде для меня фармация и фармакология было одно и то же. А профессор пояснил,что фармацевты — это аптекари, которые изготавливают и продают лекарственные формы. А фармакологи — врачи, они изучают и создают лекарства. И мне захотелось узнать о фармакологии как можно больше. Так я оказался в студенческом научном кружке.
Михаил научился быстро находить в библиотечных каталогах нужную литературу, занялся экспериментальной работой в лаборатории. К третьему курсу, когда студенты только начинают изучать фармакологию, он был уже довольно опытным исследователем.
Михаил Кевра:
При этом фармакология была для меня самым трудным предметом. Я очень много читал, потому что боялся чего-то не знать.
На третьем курсе он поехал на научную конференцию в Тарту (Эстония). Там получил первый опыт публичных выступлений — настоящее боевое крещение, когда студент осознал себя в науке. А вскоре стал заместителем председателя студенческого научного общества МГМИ, и к моменту окончания института имел 13 публикаций в научных журналах.
Больница на окраине
Однажды институтский приятель сообщил, что на окраине Минска построили новую больницу и очень нужны работники. Так юный Михаил Кевра получил свою первую медицинскую должность — стал санитаром.
Сегодня трудно поверить, что 4-я ГКБ имени Н. Е. Савченко, расположенная в пределах второго транспортного кольца, когда-то считалась окраиной. Но Михаил Константинович помнит, как под окнами бродили лошади. На прилегающей территории работники посадили большой яблоневый сад.
Михаил Кевра:
Я пришел в эту больницу сразу после завершения стройки. Строители были не очень аккуратными. Нам выдали старые скальпели, и мы очищали окна от краски, выполняли другие работы по обустройству. Новое учреждение создавалось на наших глазах, приходилось быть не только санитарами, но и грузчиками, и носильщиками…
Забегая вперед, надо сказать, что вся профессиональная жизнь Михаила Кевры — более 60 лет! — будет связана с этой больницей. Начинал здесь санитаром, а после прохождения сестринской практики — медбратом. Позже был врачом-терапевтом. И даже когда полностью ушел в науку и преподавательскую работу, созданная им кафедра клинической фармакологии расположилась на базе больницы. Здесь же открыт городской консультативный центр лекарственной патологии, которым Михаил Константинович руководит до сих пор.
Михаил Кевра:
Я пришел в эту больницу студентом, и мне было все интересно. Ходил в разные отделения, напрашивался к хирургам на операции. Видя мое желание, меня даже научили оперировать. На 5-м курсе одногруппники скальпель еще не держали в руках, а я уже многое знал и умел.
Конечно, все делал под контролем доцентов и опытных ассистентов. Был очень яркий момент на выпускном курсе. Мы сдавали экзамен по хирургии, и меня встретила девочка с цветами. Оказалось, что я ее оперировал накануне. Родители узнали, что у меня экзамен, и приехали в клинику поддержать и поблагодарить.
В 1966 году Михаил Кевра окончил институт и получил звание врача-лечебника. Профессор Шадурский к этому времени уехал в российский Обнинск — город, где была построена первая в мире подключенная к сети АЭС. Он заведовал отделом в Институте медицинской радиологии и пригласил талантливого студента к себе в аспирантуру. Михаил даже на своем выпускном вечере не был. Отправился в Обнинск, чтобы спланировать дальнейшие действия. Но в Минздраве БССР рассудили иначе и не дали разрешения, «потому что оттуда назад никто не возвращается».
Михаил Кевра:
Поскольку я хорошо учился, был заместителем председателя научного студенческого общества, меня сразу рекомендовали в аспирантуру. Но на кафедре фармакологии аспирантуры не было. Мне предложили выбирать между кафедрами патофизиологии и общей химии. Я отказался. Тогда вспомнили, что я могу оперировать, и предложили
поехать в Жодино хирургом. Я снова отказался. Это рассердило комиссию, и меня, уже не спрашивая согласия, направили в сельскую больницу. Правда, сразу главным врачом.
В Добриневской участковой больнице Дзержинского района Михаил Кевра проработал больше года. А потом так случилось, что один из преподавателей кафедры фармакологии серьезно заболел. Срочно понадобился человек, способный его заменить. И Михаилу Кевре предложёили пойти на кафедру ассистентом.
В то время нужно было обязательно отработать по распределению три года. Нам ведь даже дипломов не выдавали, — рассказывает Михаил Константинович. — На первое рабочее место мы все ехали со справками: окончил медицинский институт, имеет специальность врача-лечебника, направлен на работу в такое-то учреждение. Только после трех лет отработки можно было получить диплом врача и значок.
Кафедра фармакологии ходатайствовала перед министром, писала письма местным властям, в райком партии — и Михаил Кевра получил свой диплом досрочно. Так началась его преподавательская работа и большая научная карьера.
Первопроходец
Михаил Кевра более 55 лет трудится в МГМИ (ныне БГМУ). Прошел путь от ассистента кафедры фармакологии до заведующего кафедрой клинической фармакологии, которую сам и создал.
Михаил Кевра:
Я приехал в Минск в декабре 1967 года. Сначала преподавал фармакологию на очно-заочном факультете. Там учились в основном зубные врачи со средним образованием, которые хотели стать врачами-стоматологами. Многие были старше меня, семейные. Случалось, мамы приходили на занятия вместе с детьми. Я со всеми находил общий язык, и мне очень нравилось преподавать. Параллельно занимался наукой.
Молодой исследователь впервые в СССР провел экспериментальное изучение фармакологических свойств соединения 48/80. Это было важно для понимания патогенеза лучевых поражений, аллергических заболеваний, а также токсического действия некоторых лекарств и бактериальных токсинов. Михаил Кевра работал над своей темой в Минске и в Обнинске (ездил туда каждое лето). Вскоре под руководством профессора Константина Шадурского защитил кандидатскую диссертацию.
И все это время Михаил трудился врачом-терапевтом в 4-й ГКБ. Специалистов не хватало, сначала попросили временно помочь. Причем определили его в приемное отделение — одно из самых напряженных в больнице. Так и остался здесь на 18 лет.
Однажды кто-то додумался запретить врачам с теоретических кафедр работать врачами-клиницистами. Главный врач с кадровиком долго думали, как быть (врачей ведь всегда не хватало), а потом обнаружили в документах, что «теоретиков» можно брать на работу временно. И вот 1 числа каждого месяца я писал заявление, а главный врач издавала новый приказ о моем приеме на работу. Так длилось несколько лет. А потом, наоборот, объявили, что, мол, очень хорошо, когда теоретические врачи работают с пациентами, и необходимость писать заявления отпала.
В 1970-е годы, когда ВОЗ опубликовала доклад о клинической фармакологии, Михаил Кевра начал активно продвигать новую науку в жизнь. Не всегда это было просто: тогда многие разрешения приходилось получать в Москве. Но как любит говорить Михаил Константинович, tempora mutantur, et nos mutamur in illis (времена меняются, и мы меняемся вместе с ними).
В 1973 году ему удалось включить новую дисциплину в учебные планы подготовки клинических ординаторов, еще через несколько лет — организовать элективные курсы по клинической фармакологии для студентов. А с 1982-го клиническая фармакология была включена в типовой учебный план для лечебного, педиатрического и стоматологического факультетов.
Михаил Кевра:
Минский мединститут стал четвертым в Советском Союзе, где начали преподавать студентам клиническую фармакологию. Мы были в числе первопроходцев. Нельзя было ни подсмотреть, ни тем более списать у кого-то. Все приходилось делать с нуля. Я сам написал учебные программы, нашел преподавателей, готовых взяться за новое направление.
В 1984 году Михаилу Кевре первому в СССР было присвоено звание доцента по клинической фармакологии. Тогда же в МГМИ была открыта кафедра клинической фармакологии, которой он руководил четверть века.
Ни дня без науки
Михаил Кевра 20 лет был главным внештатным клиническим фармакологом Минздрава Беларуси. Во многом благодаря ему в начале 2000-х в стране появилась новая специальность «врач — клинический фармаколог» и была создана соответствующая служба.
В своих исследованиях, в том числе в докторской диссертации, Михаил Кевра изучал роль фактора некроза опухолей a (ФНО-a) в патогенезе тяжелых заболеваний человека. Ученый первым в мире установил негативное влияние этого провоспалительного цитокина на желудочно-кишечный тракт при длительном применении нестероидных противовоспалительных средств. Позже Михаил Кевра предложил эффективный метод профилактики лекарственной гастропатии.
Михаил Кевра:
Экспериментально удалось установить, что для борьбы с ФНО-a можно широко использовать пентоксифиллин. Этот препарат не только усиливает действие нестероидных НПВС, но и защищает желудок от их негативного влияния. В результате мы создали новый лекарственный препарат диклопентил (диклофенак + пентоксифиллин) — очень хороший, дешевый и эффективный.
Рассказывают, когда в Беларуси стали производить диклопентил, за ним приезжали со всей России и увозили чемоданами. Но ошибка при патентовании препарата дорого стоила его разработчикам и производителям.
Проблема в том, что была запатентована лишь одна комбинация (диклофенак + пентоксифиллин), а нужно было патентовать пентоксифиллин и всю группу нестероидных средств. В итоге производители в других странах начали массово выпускать пентоксифиллин в различных сочетаниях (а нестероидных средств очень много). Так, из-за ошибки патентоведов, которые не смогли предвидеть такой поворот, наше фармацевтическое производство потеряло монополию на прекрасный препарат.
Михаил Кевра учился проводить клинические испытания при ВОЗ (Германия, Россия) и FDA (США). В Беларуси он руководил и лично участвовал в клинических испытаниях почти сотни отечественных и зарубежных лекарственных средств.
Профессор является внештатным экспертом Следственного комитета по клинической фармакологии.
Михаил Кевра:
Мне, как правило, дают непростые дела. В каждом случае приходится искать ответы на 5–7, иногда до 20 вопросов. А в этом году пришлось распутывать очень серьезное дело, где было поставлено 153 вопроса. Это заняло достаточно много времени, но я во всем разобрался.
В 1989 году он организовал на базе 4-й ГКБ городской консультативный центр лекарственной патологии. Здесь могут получить консультацию пациенты со всей страны.
Михаил Кевра:
Я люблю принимать пациентов. Правда, консультирую долго. Обычно у врача 12 минут на прием, а у меня — 2 часа. Я всегда внимательно выслушиваю и осматриваю пациентов. Благодаря большому клиническому опыту могу увидеть не только историю болезни, но и человека. Всегда радуюсь, когда в трудной ситуации удается помочь.
«Люблю студентов неравнодушных, любознательных»
Михаил Кевра:
Знаете, если бы мне предложили заново начать, я бы выбрал клиническую фармакологию. Я создавал эту науку, знаю ее и очень люблю. Конечно, много времени уходило на просвещение, но это мне тоже нравилось. Нет ничего более увлекательного, чем изучать и нести в мир новое.
На своих лекциях профессор всегда держит связь с аудиторией. Его вдохновляют неравнодушные, любознательные студенты, которые стремятся к знаниям. Вспоминая себя в их возрасте, Михаил Константинович старается показать им не только достижения, но и будущее клинической фармакологии.
У профессора, как всегда, много планов. Сейчас он пишет монографию по фитотерапии, куда будут включены актуальные научные данные о растениях и его обширные знания в области фармакологии. В этой книге будет много нового и интересного. Впрочем, это стиль профессора Михаила Кевры — всегда быть чуть-чуть впереди своего времени.