Самыми важными для себя людьми заведующий 1-й кафедрой детских болезней БГМУ, академик НАН Беларуси, доктор мед. наук, профессор Александр Сукало считает родителей и выдающегося белорусского педиатра Ивана Усова. Отец и мать подарили ему жизнь, а учитель дал путевку в профессию, в которой Александр Васильевич уже почти 50 лет.
Кандидат в студенты
Вообще дорогу в медицину Александру Сукало открыла мама. Она видела сына только доктором. А вот у отца было на этот счет другое мнение. Сам он окончил Горецкую сельхозакадемию и всю жизнь проработал на земле. Хотел, чтобы и сын связал жизнь с сельским хозяйством. Юноше эта сфера была не по душе, и он сдал вступительные экзамены в Рогачевское медучилище.
Александр Сукало:
Но отец был настроен решительно — еще до зачисления пошел и забрал из училища мои документы. Мама тоже не отступала. По ее настоянию я отправился к директору Ивану Кирсановичу Новицкому. Хороший был человек. Зайдя в кабинет, возмущенно у него спросил: почему отдали мои документы, если не я их забирал? Изменить уже ничего нельзя было, и Иван Кирсанович предложил другой вариант — меня зачислили кандидатом в студенты. В таком звании я ходил первый семестр. Естественно, стипендия тогда мне не полагалась. Потом сдал сессию на отлично и стал полноправным учащимся.
Кроме того, Александр экстерном окончил вечернюю школу. Должен был получить серебряную медаль — единственная четверка в аттестате стояла по русскому языку. Но медаль ему почему-то так и не вручили.
Досадное стечение обстоятельств и дело всей жизни
Во время учебы в МГМИ Александр Сукало однозначно для себя решил: выбирает педиатрию.
— На ваш взгляд, это все же призвание? — спрашиваю у собеседника.
Отвечая на этот вопрос, Александр Васильевич приводит в пример своего учителя профессора Ивана Нестеровича Усова, который основал кафедру факультетской педиатрии с курсом пропедевтики детских болезней (ныне 1-я кафедра детских болезней).
Александр Сукало:
Для него педиатрия действительно была призванием, велением души. Он смог и меня влюбить в это дело. Помню, как в палате он какое-то время стоял возле каждого из ребятишек и еле слышно втягивал носом воздух. Потом пояснил мне, что «принюхивается» к каждому пациенту. И лично я только однажды видел, чтобы ребенок заплакал, когда к нему прикоснулся Иван Нестерович. Именно учитель сделал меня таким, какой я есть. Хотя мы иногда могли и поспорить. В таких случаях он обращался ко мне «Александр Васильевич». А если все было хорошо, то называл Сашей. Самое главное, чему он меня научил, — любить детей. Их ведь не обманешь. Даже если попытаешься им врать, они никогда не поверят. Поэтому к детям нужно относиться как к самому себе.
Но, отмечает Александр Васильевич, в вузе у профессора Усова он не учился. В его студенческие годы Иван Нестерович был в командировке сначала в Индии, потом в Монголии. Познакомились они благодаря стечению обстоятельств.
Александр Сукало:
Свою первую студенческую научную работу я написал по теме «Переломы костей предплечья». Еще мальчишкой сломал руку, играя в футбол. Тогда вдохновился примером врачей, которые меня лечили. И хотя нисколько не жалею о том, как все сложилось в моей жизни, наверное, и сейчас хотел бы попробовать себя в операционной. С интересом наблюдаю за работой своих коллег — детских хирургов. Но досадное стечение обстоятельств... В то время в качестве антисептика для рук использовалось хозяйственное мыло, от которого у меня начинался выраженный дерматит, и кожа рук сильно страдала.
Однокурсницей Александра Сукало была старшая дочь профессора Усова Наталья. И однажды ее муж сказал оказавшемуся на перепутье молодому человеку: «Зайди к Ивану Нестеровичу».
Александр Сукало:
Я и пошел. В себе нисколько не сомневался — ленинский стипендиат, секретарь комитета комсомола мединститута. А Иван Нестерович на мои достижения особого внимания не обратил и начал задавать вопросы по педиатрии. Услышав мои ответы, сказал: «Ладно, беру в ученики»...
Кстати, именно Иван Усов помог перспективному молодому человеку остаться в профессии. Дело в том, что Александра Сукало должны были распределить в Минский горком комсомола. Но он чувствовал, что его место в медицине. При содействии профессора Александр смог совмещать комсомольскую деятельность с работой врачом-педиатром в 2-й детской горбольнице. В 1978-м стал аспирантом кафедры, затем ассистентом.
Александр Сукало:
Однажды Иван Нестерович у меня спросил, какой темой я хотел бы заниматься. Честно ответил: «Мне интересны пневмонии». Он на меня посмотрел с удивлением и сказал: «Ты что, дурак?» Я даже опешил: «Почему?» А Иван Нестерович мне пояснил, что пациент с пневмонией быстро поправится и уйдет, так что нужно искать тему на перспективу. Он посоветовал мне заняться нефрологией. С тех пор она стала делом всей моей жизни. Хотя, конечно, работаю с разными категориями пациентов, но нефрологии уделял и уделяю особое внимание.
В 1989 году Иван Нестерович перешел на должность профессора кафедры, в 1994-м его не стало… Кафедрой в эти годы заведовала Зинаида Антоновна Станкевич. Александр Васильевич отзывается о ней как о замечательном человеке, великолепном враче и педагоге. И добавляет: «Мы дружим по сей день».
От диализа до трансплантации
В 1994-м Александр Сукало занял место своего учителя и возглавил 1-ю кафедру детских болезней. Благодаря его энтузиазму с 1996 года в Беларуси начали проводить гемодиализ детям с ХПН.
Александр Сукало:
Из 4 американских аппаратов, которые пришли к нам в качестве гуманитарной помощи, собрали 2 рабочих. Начали принимать первых пациентов. А клиника тогда располагалась в спальном корпусе школы-интерната на улице Тарханова. Здание было старым, и однажды из-за сильного дождя потекла крыша — вода заливала диализные аппараты. Я только успевал выдергивать вилки из розеток, чтобы не произошло замыкание. Позже к нам в больницу с визитом приехал Президент. Он дал поручение строить новое здание клиники, которое ввели в эксплуатацию в 2004 году. А до этого, в 2002-м, начали проводить перитонеальный диализ.
Почему обе эти программы были так важны? До их начала дети с ХПН просто погибали. Еще одна проблема детской нефрологии — гемолитико-уремический синдром (ГУС) — заболевание, связанное с разрушением эритроцитов и развитием острой почечной недостаточности. Встречается преимущественно у детей первых 5 лет жизни.
Смертность от ГУС составляла 45 % до 2004 года, а с 2004-го, когда их лечением стали заниматься в 2-й детской больнице, снизилась примерно до 2 %. Эти цифры соответствуют уровню Японии, Германии, США. К слову, по заболеваемости ГУС самые высокие цифры в Беларуси и в Бельгии («МВ» писал об этом в № 44 от 04.11.2021. — Прим. ред.).
Александр Сукало:
Мы подумали: дети выживают, но надо же что-то делать дальше. Начали готовиться к проведению трансплантаций. Специалисты клиники отправились на стажировку в Бирмингем. А потом английские специалисты приехали к нам. И совместными усилиями в 2009 году была выполнена первая пересадка почки ребенку.
Тех первых пациентов Александр Сукало помнит до сих пор. Но захотел рассказать о другом случае. В 5-м городском роддоме Минска появился на свет мальчик. Медперсонал заметил, что он не мочится. В первый день для новорожденного это может быть нормой. Но прошло несколько дней, а мочеиспускание отсутствует.
Александр Сукало:
Перевели ребенка к нам. На 7-й день выполнили биопсию — безрезультатно. Тогда привлекли на помощь морфологов. Через 3–4 дня они позвонили и сообщили: у ребенка атрофия проксимальных канальцев. То есть их попросту нет, и моча не образовывается. Оказалось, аномалия развилась на фоне фармакотерапии матери: из-за симфизита она получала НПВП. К слову, наш случай в мировой практике был третьим диагностированным прижизненно. Всего же в литературе в то время было описано около 30 подобных случаев, но посмертно.
Малыша взяли на перитонеальный диализ и вели до 5 лет. А потом выполнили трансплантацию почки. Донором органа выступил отец. Сейчас мальчику исполнилось 13 лет. Он по-прежнему наблюдается в Республиканском центре детской нефрологии и заместительной почечной терапии на базе 2-й ГДКБ Минска, который возглавляет Александр Сукало. По словам ученого, зарубежные специалисты, которые приезжали в клинику, были поражены тем, что пациента с такой редкой и сложной патологией удалось спасти.
Сегодня слава Республиканского центра детской нефрологии и заместительной почечной терапии вышла далеко за пределы Беларуси. Ежегодно сюда приезжают пациенты из Украины, Молдовы, Болгарии, Казахстана. И, подчеркивает Александр Васильевич, едут они за качеством оказания медпомощи.
Как правило, отмечает Александр Васильевич, около 25–30 % родителей соглашаются стать донорами почки для своего ребенка. На деле процент меньше, поскольку некоторые не подходят из-за хронических заболеваний или из-за группы крови. При этом родителям объясняют, что трансплантация не панацея. Кроме того, это калечащая операция. И самое главное — почка может не прижиться в организме ребенка или перестать работать спустя какое-то время.
«Мы есть то, что мы едим…»
Проблема нефрологической патологии была актуальна в те годы, когда Александр Сукало только начинал заниматься этой темой. А сейчас стала еще более острой.
Александр Сукало:
Органы выделения, в том числе мочевыводящие пути, всегда подвергаются огромному числу внешних воздействий. Сейчас заболеваемость составляет примерно 12 случаев на 1 000, а раньше была 9 на 1 000. И дело не только в возможностях диагностики. Я не устаю повторять: мы есть то, что мы едим. Посмотрите, сколько сегодня продуктов с разными Е-добавками. И из организма они выводятся в большей степени с мочой.
После аварии на ЧАЭС Александр Сукало изучал влияние воздействия радиации на почки детей и механизмы развития гломерулонефрита. Эксперименты на крысах, которым вводился радиоактивный цезий, показали сильнейшее утяжеление нефрологической патологии. Быстро развивалась ХПН. Такие же процессы отмечались и у детей, живущих в пострадавших от аварии регионах. К слову, докторскую диссертацию в 1995 году ученый защитил по теме «Первичный гломерулонефрит у детей Беларуси в современных экологических условиях».
Александр Сукало:
Самые распространенные нефрологические заболевания сегодня — инфекции мочевыводящих путей. И в этом в большей степени вина родителей. Когда ребенок мочится часто — хорошо. Но зачастую слышу от родителей: «Ночью в туалет ни разу не ходил, спит почти до обеда — в туалет не ходит». А это плохо! При застое моча забрасывается обратно. Замечу, что этот рефлюкс — одна из самых распространенных причин ХПН. Конечно, данная категория пациентов не критичная. Но легче же предупредить, а не лечить. Поэтому я постоянно призываю родителей следить за тем, чтобы ребенок вовремя помочился. Кто-то понимает, а кто-то — нет…
— Изменилась ли ваша работа в эпоху пандемии? — задаю вопрос собеседнику. И он обстоятельно отвечает:
Александр Сукало:
Пациентов с COVID-19 у нас практически не было. Поскольку мы занимаемся трансплантацией, имеем дело с заведомо иммунонедостаточными пациентами. Это же можно сказать и в целом о нефрологических пациентах. И моя принципиальная позиция — ковидных отделений в нашей клинике быть не должно. Работали и будем работать, невзирая ни на что. Мне понятно только одно: мы дали клятву и должны ее выполнять.
Одной крови…
Свою любовь к педиатрии Александр Сукало объясняет еще и тем, что маленькие пациенты выздоравливают быстрее, чем большинство взрослых.
Александр Сукало:
В начале 1980-х я был в Казахстане, помогал врачам в одной из местных больниц. Ночью меня вызывают: доставили мальчика лет 5 с менингитом. Прошу: дайте иглу сделать пункцию. Мне принесли какую-то ржавую. Я ее почистил, продезинфицировал и выполнил пункцию. Посмотрели под микроскопом, посчитали количество лейкоцитов, назначили ребенку антибиотик. Захожу утром в палату, а ребенок уже стоит в кроватке. Значит опасность миновала. Рядом мама молится. За тебя молюсь, говорит. Отвечаю ей, что за меня она молиться не может — я ж неверный. А женщина решительно так заявляет: «Аллах сам знает, кто верный, а кто нет».
Главный секрет общения Александра Сукало с детьми — просто улыбаться им. Тем самым ты показываешь свою открытость. И даже если ребенок капризничает при виде врача, искренней улыбкой можно его расположить к себе.
Дети отвечают Александру Васильевичу взаимностью и зачастую общаются с ним как с другом. Один маленький пациент даже назвал знаменитого ученого своим «братаном».
Александр Сукало:
Лечился у нас в клинике парнишка с системной красной волчанкой. Хотя у мальчиков эта патология встречается редко. Назначил ему кортикостероиды в немалой дозе. Однажды захожу к нему в пятницу в конце рабочего дня — а он весь белый как лист бумаги. Фиброгастроскопия показала, что у ребенка развились две «целующиеся» язвы, которые еще и кровоточили. Такое развитие событий возможно при интенсивном приеме гормональных препаратов. Единственным верным способом помочь было переливание свежей крови. Поскольку у нас ним совпадали группы, донором выступил я. Медлить и откладывать все на понедельник нельзя было. Естественно, за свое неподготовленное донорство потом получил выговор. Но мальчика удалось спасти.
Команда, в которой хочется играть
В трудовой книжке Александра Сукало значится постоянное место работы: БГМУ и 2-я ГДКБ Минска, которой он посвятил 46 лет своей жизни. За эти годы Александру Васильевичу удалось достичь высоких результатов не только в практической, но и в образовательной, научной деятельности. Почти 10 лет он был деканом педиатрического факультета. В 1996 году получил ученое звание профессора. В 2009-м избран членом-корреспондентом НАН Беларуси, а в 2014-м — академиком. На протяжении ряда лет был заместителем председателя Президиума Академии наук. А недавно Александр Васильевич первым из белорусских педиатров был избран Почетным профессором Санкт-Петербургского государственного педиатрического медицинского университета.
На вопрос, как ему удается все совмещать, отвечает:
Александр Сукало:
В начале своего пути хотел набираться опыта и знаний. И примерно десяток первых лет в профессии этим занимался. А потом почувствовал, что пришла пора все накопленное отдавать. Стали появляться ученики. Может, прозвучит нескромно, но очень многие врачи в 2-й ГДКБ Минска — мои студенты. Наверное, сейчас я бы уже ушел на пенсию, но пока не могу — должен выпустить своих докторантов. Их у меня трое. И я понимаю свою ответственность перед каждым.
Всего Александр Сукало подготовил 7 докторов и 25 кандидатов наук. Самое главное, что стремится передать своим ученикам, — умение любить детей. И нисколько не сомневается в уровне их профессиональной подготовки.
Александр Сукало:
В чем сила руководителя? Когда ты уходишь, пусть и на время, твой «локомотив» продолжает работать. В своем коллективе я уверен на 100 %.
По словам собеседника, для него большое счастье быть знакомым с выдающимися педиатрами из разных стран. Говорит, когда понимаешь, что являешься частью такой команды, то в ней, безусловно, хочется играть.
Сегодня, убежден Александр Сукало, белорусские педиатрия и нефрология находятся на очень достойном уровне.
Александр Сукало:
К нам с удовольствием приезжают за знаниями и опытом. А значит мы чего-то стоим. В 2006 году на базе клиники состоялся семинар Европейской ассоциации педиатров-нефрологов, на котором собрались все ведущие специалисты. В такие моменты понимаешь, что того, чего хотел Иван Нестерович, мы достигли.
…В начале 1990-х Александру Сукало предложили место в клинике Боннского университета в Германии. Он не знал, какое решение принять, сомневался. Поделился переживаниями с отцом (к сожалению, мама Александра Васильевича рано ушла из жизни). Фронтовик, прошедший от Гомеля до Сталинграда и обратно до Вены, категорически запретил сыну работать в немецкой клинике.
Александр Сукало:
Возможно, жизнь сложилась бы по-другому. Но я знаю, что моя Родина здесь. И мои дети — их у меня четверо, все трудятся в сфере медицины. Я их намеренно к этому вел. А еще у меня пятеро внуков!. Старшая внучка сейчас учится в Московском физико-техническом институте, но мечтает работать с медоборудованием.
Спустя почти полвека в профессии Александр Васильевич точно знает секрет успеха:
Педиатр всегда молод, потому что заряжается детской энергией. Еще профессор Усов говорил: «Понимаешь, я приду к ребенку, понюхаю его и становлюсь таким же»…
Фото из архива редакции.