Как много о человеке способны рассказать предметы, которыми он пользовался, его переписка, книги, которые он читал и писал, фотографии, вещи, документы, награды… Накануне Дня города Минска перебираем экспонаты Музея истории БГМУ, помнящие почетного гражданина столицы Татьяну Бирич, — и образ легендарного профессора-офтальмолога (кстати, первой белорусской женщины, удостоенной звания профессора) на глазах обретает такие подробности, о которых в сухих биографиях не сказано ничего.
6 января 1953 года рабочий Ивацевичского лесозавода Сидор Трофимович Степанюк, положив перед собой страничку из ученической тетрадки в линеечку, химическим карандашом старательно вывел: «Уважаемая Татьяна Васильевна Профессор Бирич». Поставив в конце приветствия три восклицательных знака, он представился как «бывший больной» и, поблагодарив за проведенную «на один глаз» операцию, которая «открыла зрение», напомнил, о чем ему говорили при выписке: «…чтоб я приехал к Вам с другим глазом через 2–3 месяца. Прошу Вас сообщите мне письмом когда приехать потому что чтоб не приехать когда не будет местов». На этот наивно-трогательный вопрос, заданный в письме, написанном в рождественский сочельник, ответ был дан накануне Крещения, 18 января, о чем сделаны отметки в письме и на конверте, в котором оно пришло. Такая вот святочная переписка.
Но интересней другое: отметки сделаны рукой самой Бирич — ее почерком и с ее автографом. Заведующая кафедрой глазных болезней Минского мединститута, одновременно с этим — главный офтальмолог БССР, директор глазной клиники, как неформально называлось глазное отделение 3-й горбольницы Минска, и уже заслуженный врач БССР (до звания заслуженного деятеля науки остается совсем немного), доктор, удостоенный многих наград и званий, — лично пишет ответ своему обычному пациенту. Но надо ли удивляться?
Вот еще одно письмо, благодарственное. 19 мая 1956 года Павел Рогач, кузнец из сельхозартели имени Буденного Вилейского района Молодечненской области, доверил листу бумаги историю своего исцеления и отправил ее, напечатанную на машинке, наверняка в какую-нибудь редакцию (судя по правкам, сделанным от руки поверх машинописи явно не автором). «Почти совершенно ослепший», он обратился в больницу по месту жительства, но пять месяцев лечения ничего не дали. «Тогда добрые люди посоветовали обратиться в Минск, к прославленному на всю республику и за ее пределами профессору Татьяне Васильевне Бирич. Правда, некоторые говорили, что тов. Бирич очень занята, принимает больных очень редко, что надо месяцами ждать очередь и что попасть к ней на прием простому колхознику дело нелегкое, а то и совсем невозможное…». Но он «решился поехать в Минск». И чудо: в первый же день обращения в клинику «был принят и осмотрен профессором Бирич».
На самом деле не чудо: вопреки тому, что «говорили некоторые», профессор Бирич славилась тем, что не отказывала в помощи никому. «Около месяца я лечился и теперь уже хорошо вижу, смогу работать», — сообщает радостный пациент, который возвращение зрения связал с возвращением к жизни и возможностью полноценно трудиться. «На днях я уезжаю в колхоз, ибо сейчас, во время весеннего сева, кузнец очень нужен», — добавляет он.
Еще одно письмо читаем на густо исписанном обороте фотографической карточки. «До последних дней своих, пока будет биться мое сердце, я буду помнить о Вас как о неутомимом борце за каждый процент зрения человечества», — пишет «бывший пациент 73-й палаты глазного отделения Помазуновский В.А. (отслойка сетчатки) с 21/ХІІ-72 по 15/ІІІ-73».
Читать чужие письма, если они музейные экспонаты, — можно. Поэтому прочтем еще одно — написанное самой Татьяной Васильевной Бирич. Главному инженеру УКСа Мингорисполкома товарищу Коробочкину, копия товарищу Бляхеру, главному инженеру стройтреста. «Согласно техническим и санитарным нормам в санузлах и ванных комнатах больницы обязательна установка трапов. По глазному корпусу 3-й клинической больницы проектом трапы не предусмотрены, и следовательно, строители их не установили. Эту ошибку необходимо исправить теперь, пока объект находится в стадии строительства», — пишет профессор Бирич, подписываясь как «директор глазной клиники».
Хранящийся в музее черновик письма Татьяны Бирич, набросанный карандашом, интереснее чистовой версии — в нем виден нерв возмущенной мысли, он полон импульсов:
«Почему на чердаке не собирают вытяжную вентиляцию и не устраивают шахты? Для того, чтобы установить оборудование приточной станции, строители должны выстроить камеры и шахты. Почему выстроили вытяжную вентиляцию операционного блока не по проекту? Пусть теперь подумают насчет пульта управления приточной вентиляцией, это должно быть установлено в предоперационной. Чтобы насосы на водопроводе включались и выключались автоматически. Чтобы оборудование устанавливалось с таким расчетом, чтобы не чувствовались шумы и дрожания здания».
После прочтения этих строчек хочется пробежаться взглядом по многочисленным фото с изображением человека, который их написал. В Музее истории БГМУ их немало. За письменным столом, с телефонной трубкой, парадно с коллегами, буднично с пациентами, на экзамене, на операции, дома с дочерью, на первомайском параде…
Да, именно такой она и представляется, когда про нее читаешь. Строгий взгляд из-под четких бровей, а в уголках губ припрятана — ну как ее не заметить? — улыбка.
А вот здесь, где со строгим костюмом и орденскими планками пытаются спорить женственная прическа и макияж, легко угадывающийся даже на черно-белом снимке, — здесь она само обаяние и совсем не похожа на солидную даму-ученого или хозяйственника-организатора, которые обнаружатся на других снимках, где она уж слишком сосредоточена — вся в работе.
Вот как здесь — на фотографии с яблоками. Кто бы ни сделал этот снимок — известный мастер или фотограф-любитель, — он достиг цели, которую, может быть, и не ставил перед собой. Ведь не так и важно, придумано ли было заранее поставить на стол это блюдо с яблоками или в кадре они оказались по воле осеннего случая…
Это стихотворное посвящение любимому профессору от 17-й группы лечебного факультета 1981 года выпуска. В нем есть такие не слишком складные, зато очень верные строчки:
Мы уйдем, а Вам, других встречая,
Снова им, волнуясь, говорить
То, что Вы не в книгах прочитали,
То, что Вам приходится прожить.
А вот еще один примечательный снимок — сделанный в темной комнате. В месте, где врач достает своим взглядом до самого донышка, но не души, а глаз пациента, и это, конечно же, таинство, и его отобразил настоящий мастер, хотя мы не знаем его фамилии. На обороте этого снимка есть штампик «Вечерний Минск». При газете в прошлом веке был отличный фотоклуб, и это наверняка один из его раритетов.
И дальше — о том, что выпускники Татьяны Бирич сочли бы для себя лучшей наградой, если бы пациенты назвали их ее учениками. Потому что мало быть учениками по факту — надо заслужить это звание. Как заслужила сама она называться ученицей отца-основателя научной офтальмологии академика Владимира Филатова. Доказательство встречаем на следующем же снимке — портрете ученого, на обороте которого написано так: «Дорогой Татьяне Васильевне Бирич фото учителя Вашего акад. В.П.Филатова в день его 100-летия со дня рождения». Так 25 февраля 1975 года подписала снимок мужа Варвара Васильевна Скородинская-Филатова, тоже своего рода легенда.
Свидетельства на рационализаторские предложения, программы конференций, в которых Татьяна Бирич принимала участие, отзывы коллег на ее лекции, членские билеты разных обществ… «Она из тех людей, которых хватает на все», — говорит ведущий хранитель фондов музея Вера Сысоева.
Автограф профессора Бирич — ей под стать: четкий, прямой, уверенный.
А этот офтальмоскоп подписан внутри футляра: Бирич Т. А. Значит, принадлежал ее дочери. Но не исключено, что потом. А сначала — ей…
Отдельная тема — приветственные адреса. Их много, но среди них есть один особенный: от семьи Постниковых за лечение сына. Золотые буквы на красном: «Примите от нас, семьи Постниковых, самую большую благодарность. Мы никогда не забудем Вас, когда Вы, не считаясь со временем и трудностями, пришли на помощь нашему сыну, сделав из невозможного возможное. Спасибо Вам как врачу, спасибо Вашим золотым рукам». К слову, о ее руках очень точно сказано в телефильме Александра Доморацкого из известного когда-то проекта «Свет далекой звезды». Сказано устами коллеги Татьяны Бирич — Нины Змачинской: «У нее были некрупные, но очень твердые руки, она была очень стабильна, у нее не было ни одного лишнего движения».
…Грамота, еще грамота, еще почетная грамота, и еще юбилейная, и еще благодарность, еще и еще… От советского комитета защиты мира, от ЦК ВЛКСМ за заслуги перед комсомолом, от Верховного Совета БССР, от четвертого главного управления Министерства здравоохранения БССР, от коллектива республиканской больницы, от поликлиники МВД, о присвоении звания почетного гражданина Минска, за активную работу по укреплению дружеских и культурных связей с зарубежными странами, за достижение наивысших результатов в социалистическом соревновании, за многолетний труд по подготовке научных и педагогических кадров, за развитие медицинской науки и оказание офтальмологической помощи населению, за активное участие в движении наставничества и успехи в подготовке молодых специалистов, в связи с юбилеями — революции, института, кафедры, личными… К ее 70-, 75-, 80-летию… Количество грамот и благодарностей, кажется, не поддается счету. Вообще, по ее фонду в Музее истории БГМУ можно изучать, какие награды существовали в СССР и БССР в разные десятилетия, на разных уровнях и в разных областях — кажется, она получила их все.
И поздравления, многочисленные поздравления. И среди них есть тоже одно особенное: поздравление дочери, Тамары Бирич, со 100-летием мамы…